Черный Кровавый Триллиум - [38]

— Что?! — воскликнул Хэмил.— Какой, черт тебя побери, договор! Мы что, коробейники какие-нибудь? Совсем рехнулся! Заруби себе на носу, мы — хозяева! Полновластные владельцы этих земель. Немедленно поднять якоря!

— Генерал, это не совсем мудрое решение. Если сейчас мы нарушим договор, то за последствия я не отвечаю.

Лицо рувендианина, загорелое, морщинистое, напоминающее истертую кожу старой куртки, в которую он был одет, напряглось. Он провел ладонями по покрытым седоватой щетиной скулам — чувствовалось, что Пелан удерживается от дерзости. Наконец он взял себя в руки и почтительно добавил:

— Этих оддлингов здесь тьма-тьмущая. Мне просто страшно подумать о том, что случится, если мы нарушим договор.

— Ты, недоносок! Тебе уже объяснили, что Рувенда в наших руках, и мы будем делать здесь все, что нам угодно...— Хэмил еще какое-то мгновение сдерживал гнев, потом неожиданно заорал: — Немедленно отдай команду на отплытие или я прочищу тебе мозги!

Пелан проигнорировал угрозу и, повернувшись к купцу, который угощал генерала и офицеров рассказами о таинственных, оставленных древним народом городах, попросил:

— Господин Эдзар, хоть вы скажите ему. Он, кажется, не совсем понимает, что говорит...

Пелан не успел закончить, как генерал Хэмил вскочил, схватил его за волосы и выхватил меч.

— Отставить! Генерал, я сказал — отставить! — закричал принц Антар, пытавшийся справиться с глубоким унынием и печалью, охватившими его, и по этой причине почти все три последних дня проведший без сна в кресле на верхней палубе.

Он пробился через толпу с радостью ожидавших пролития крови рыцарей и встал напротив громадного Хэмила. Выругавшись, генерал отпустил лоцмана. Тот сразу юркнул за спину принца.

— Позвольте объяснить вам, генерал,— сказал Эдзар,— что Пелан заботится исключительно об интересах Лаборнока.

— Если бы он не заботился,— огрызнулся Хэмил,— то давно бы очутился на дне Мутара с камнем на шее.

Рыцари расхохотались, а принц невозмутимо заметил:

— Продолжайте, Эдзар.

— Вон там лежит Тревиста.— Купец пальцем указал прямо по курсу корабля.

Вдали, за излучиной, раскинулась холмистая равнина, иссеченная зелеными и густо-пурпурными тенями. Горизонт подрагивал от колыханий расплавленного воздуха, и в этом мареве холмы, река, противоположный низкий берег казались подвижными, плавающими в полуденном нестерпимом зное массами.

— Город был построен на островах в месте слияния Виспара и Мутара,— разъяснил Эдзар.— Тревиста далеко не похожа на то, что мы, лаборнокцы, и сами рувендиане обычно считают городом. Так называемая местная ярмарка тоже не совсем то, что мы понимаем под торгом. Никто не может сказать, где она откроется в следующем году. Ярмарка как бы кочует по древнему городу, перебирается с острова на остров, причем место всегда предлагают ниссомы, и вряд ли кто догадается, что взбредет им в голову на этот раз. Даже самые опытные проводники, как наш уважаемый Пелан, и те не знают, пока туземцы не приведут их к выбранному месту.

Осоркон, гигантского роста рыцарь, правая рука Хэмила, хмыкнул:

— Ярмарка рядом, и вы не можете отыскать ее?

— Тревиста расположена не на одном острове.— Эдзар обвел рукой горизонт.— Она здесь повсюду:

Все замолчали. Наступила тишина.

— Этот город, точнее, то; что от него осталось, является вершиной искусства древних зодчих. По сравнению с воплощенным на этой болотистой низине замыслом, Цитадель — не более чем худо-бедно обработанная скала. Естественное убежище, в котором сгинувший народ пережидал удары судьбы. Вглядитесь, господа, на каждом из этих островов — а их сотни! — можно найти остатки некогда прекрасных зданий. Все кварталы-острова были связаны сетью судоходных каналов, по которым могли пройти самые громоздкие и тяжелые суда. Здесь была построена система шлюзов, поражающие своими размерами мосты, разрушенные теперь верфи, на которых, судя по фундаментам, могли закладываться корабли любой вместимости, любого предназначения. А развалины древних аркад! Стоит только бросить беглый взгляд на то, что сохранилось, и невольно начинаешь представлять воочию жилые дома, которые были возведены здесь. Я уж не говорю о дворцах и общественных зданиях! Теперь все поглотили джунгли... В некоторые зловещие места не отваживаются ступать даже ниссомы.

— Какие районы древнего города в настоящее время заселены аборигенами? — спросил принц.

— Этого никто не может сказать наверняка, ваше высочество. Дикие оддлинги не очень-то стремятся к общению с людьми. Если не сказать больше... Разве что ниссомы отчасти проявляют лояльность... В каком-то смысле они нас даже презирают. Мы, купцы, приезжаем на ярмарку, где имеем дело с отдельными, зачастую хорошо знакомыми туземцами. Те предлагают товары, которые, по их мнению, могут нас заинтересовать.— Стараясь не смотреть на Хэмила, Эдзар добавил: — Если наш караван вступит в пределы Тревисты без соблюдения общепринятых правил, некоего обряда-разрешения — заметьте, я не сказал «без предупреждения», потому что местные жители всегда бывают заранее извещены о нашем прибытии,— может случиться, что никто из ниссомов даже на глаза нам не покажется. Что касается вопроса о захвате древнего города, то, мне представляется, это пустая трата времени. Вся ценность этого места именно в ярмарке, в возможности обмениваться товарами. Поэтому мы просто вынуждены выказать по отношению к оддлингам добрую волю.