Черный король - [19]

– Для чего? – поинтересовался Ларин.

– Как вам сказать… Из уважения, что ли. Все-таки начальство. Ну а мне, как вы понимаете, этот гроссмейстер поддаваться бы не стал, так что моя ничья была заслуженной.

– А как относились к шахматам ваши друзья?

– Сергей и Женя?

– Да.

– Гораздо прохладнее, чем я. Что касается Жени, то он еще играл более-менее приличий, а Сережа… – Новиков поморщился и, наполнив стопку, глубоко вздохнул: – Земля ему пухом.

Он выпил и доел кусок хлеба.

– Вы и сейчас играете? – спросил Волков.

– Сейчас уже нет. Не вижу достойного партнера. Не то что тогда… – Новиков вынул из пачки сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся. – Помню, когда мы увольнялись в запас, Короленко лично подарил каждому из нас по шахматной доске с фигурами, поздравил и пожелал дальнейших успехов в шахматах. Ларин усмехнулся.

– Напрасно смеетесь, – отреагировал Новиков. – Это были не простые шахматы, а ручная работа!

– Кто-нибудь на зоне вытачивал? – догадался Волков.

– Совершенно верно!

– Там любят рукодельничать, – сказал Ларин.

– Еще как любят! – кивнул Новиков. – У нас сидел один мастер, у него каждая доска была – произведение искусства! Короленко его очень ценил, выделил ему специальное место в столярной мастерской и набор импортных инструментов предоставил.

– Куда же потом его изделия уходили? – спросил Волков.

– Понятно куда, – усмехнулся Новиков. – Короленко забирал.

– Что же он с ними делал?

– Он их дарил.

– Кому?

Новиков улыбнулся и долил остатки водки в стопку.

– Когда дембеля уходили на гражданку, Короленко торжественно вручал каждому по доске с дарственной надписью.

– Трогательно, – сказал Волков.

– Еще как! Когда в тот день Михал Михалыч вручил мне ее, я чуть не прослезился.

– В день вашего увольнения?

– Ну конечно!

– А у вас сохранилась эта доска?

– А как же! – Новиков залпом опрокинул стопку. – Доску я сохранил. Все потерял – и здоровье, и работу, а ее не потеряю никогда! – В голосе жителя коммуналки появилась слеза.

– Надо полагать, ваши сослуживцы так же трепетно относились к подарочным шахматам?

– Увы, нет, – покачал головой Новиков.

– Почему же?

– Женя, как я вам уже сказал, не слишком увлекался игрой. А Сергей… Он вообще ее недолюбливал. И, кстати говоря, я вспомнил, как он мне говорил, что доску свою подарил дедушке.

– То есть Александру Прокофьевичу Белодубровскому?

– Выходит, что ему…

– Любопытно, – сказал Ларин. – Дело в том, что среди вещей убитого пенсионера никаких шахматных досок не обнаружено.

Новиков пожал плечами.

– Не знаю, – произнес он, – но у Жени она точно должна была сохраниться.

– Нет, Александр Петрович, – возразил Волков, – у убитого Рыжова мы также не нашли шахматной доски.

– Странно, – отреагировал Новиков.

– Скажите, Александр Петрович, – обратился к нему Ларин, – вы бы не могли показать нам вашу легендарную доску?

– Конечно! – Новиков встал из-за стола и нетвердой походкой направился к стоявшему в углу шкафу. – Она должна быть здесь. – Он открыл шкаф, доверху заполненный беспорядочно лежавшими вещами. – Сейчас найдем, – заверил оперативников Новиков.

Те поняли, что поиск может продолжиться долго, и закурили, чтобы скоротать ожидание. Спустя несколько минут Новиков извлек из шкафа большую коробку. Шахматист смахнул с нее пыль и торжественно поднял, показывая милиционерам.

– Вот, – сказал он, – самое ценное, что есть в этом доме!

Новиков подошел к столу и, свободной рукой отодвинув в сторону пустую бутылку и остатки закуски, положил перед оперативниками шахматную доску. Ларин и Волков склонились над подарком начальника зоны бывшему охраннику. На ее внешней стороне имелась дарственная надпись, сделанная аппаратом для выжигания.

– «Александру Новикову за хорошую службу в память о годах, отданных Родине», – прочитал Ларин.

Новиков улыбнулся.

– Вот смотрите, – сказал он, раскрывая доску.

То, что увидели Ларин и Волков, немало удивило их. Оперативники не раз сталкивались с изделиями тюремных мастеров и знали об их высоком качестве, но вырезанные из дерева шахматы Новикова поразили видавших виды милиционеров. Тонкая ручная работа заставляла подолгу вглядываться в каждую фигуру, любуясь красотой и тонкостью линий. Ларин и Волков внимательно рассмотрели фигуры, расставив их на доске.

– Это королева? – поинтересовался Волков, рассматривая одну из деревянных статуэток.

Новиков удивленно посмотрел на оперативника.

– Ферзь, – сказал шахматист.

Вдруг Ларин обратил внимание, что одна из фигур, черный король, отличается от других. Черный король скорее всего был вынут из обычных шахмат, какие можно купить в универмаге, и им была заменена недостающая фигура.

– Где же вы короля потеряли? – спросил Ларин.

Новиков с удивлением посмотрел на фигуры.

– Я его не терял, – сказал шахматист.

– Но вы же видите, – возразил оперативник, – черный король отличается от других фигур.

Новиков пожал плечами.

– Странно… – протянул он. – Не помню, чтобы я его терял… Хотя… сами знаете, с этим делом все из головы выветривается. – Обитатель коммуналки кивнул на пустую бутылку.

– Когда вы последний раз пользовались шахматами? – спросил Ларин.

Новиков почесал затылок.

– Когда сюда переехал, – произнес он, – было это три года назад. Несколько раз играл с соседом, но потом перестал. Он для меня не партнер.