Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания - [3]

Тихонько прошмыгнув из мальчишеской спальни на веранду, я на цыпочках подкрался к двери напротив, приложил к ней ухо и прислушался. Внутри стояла гробовая тишина. «Спят, родимые!» Правила противопожарной безопасности запрещали закрывать комнаты на засовы или задвижки, поэтому мне без труда удалось открыть дверь. Все было спокойно, и я вошел, задержав дыхание и вслушиваясь в темноту.

Вначале сверху на меня упал чей-то туфель, больно стукнув по макушке. Я все же успел среагировать, изловчился и ухватил его, не дав ему грохнуться на пол. Потирая ушибленную голову, я тут же смекнул, что девчонки, наверно, каждую ночь «включали» такую сигнализацию, пристраивая ее к двери сверху на специальный гвоздь, больно и шумно срабатывающую на любое несанкционированное проникновение.

Затем, сделав пару неуверенных шагов вперед, я чуть было не налетел на пустое ведро, расположенное прямо по проходу. Хорошо, хоть без воды.

«Целое минное поле устроили! – с досадой пронеслось в моей ушибленной голове. – Нужно быть осторожнее». Я двинулся дальше и подошел к первой жертве, доставая из – подмышки нагретый тюбик с пастой. Со знанием дела отвинтив крышку, я выдавил радужную смесь себе на запястье, пытаясь определить – достигла ли она температуры тела? Удовлетворенный результатом, я нагнулся над кроватью и выдавил тонкую полоску из тюбика на лоб, мочки ушей и подбородок первой девочки, которая даже не шелохнулась.

Закончив у первой кровати, я двинулся дальше по проходу, останавливаясь перед каждой для выполнения своей миссии. Наученный прошлым опытом и советами «бывалых» друзей, я сознательно избегал мест на лице рядом с глазами и носом во избежание неприятных ощущений жертвы и запаха пасты во сне, способных разбудить раньше времени. Также негласные инструкции запрещали наносить пасту на ступни ног. Да, в лагерном уставе это не прописывали, а напрасно…

И в этот момент я замер, внутри у меня вмиг все похолодело: из окна на меня пялился серый силуэт в капюшоне с поднятой вверх клюкой. Клюка зловеще раскачивалась, словно угрожая расплатой. Вот-вот застучит по стеклу!

– Ой! – непроизвольно вскрикнул я и попятился от окна. Кто-то заворочался в постели, а мне, припертому к спинке чьей-то кровати, вглядывающемуся в сумрак за окном, также неожиданно стало понятно, что это куст сирени раскачивается от дуновения легкого ночного ветерка.

– У-ух, – облегченно выдохнул я и обвел взглядом поле боя.

Все девочки продолжали мирно спать.

За десять минут у меня израсходовался весь арсенал, и, старательно водрузив туфель обратно на торчащий над дверью гвоздь, я благополучно вернулся в свою кровать.

Еще через минуту я уже спал, а на моем лице, должно быть, сияла довольная улыбка. Я представлял во сне, как потешно будут выглядеть девчонки поутру – все со смеху попадают! Сенька обзавидуется моему героизму.

Несколько часов пролетели как один миг, и я мог бы еще долго наслаждаться предутренней негой, если б не странное ощущение тяжести на груди. Я открыл глаза. Рассвет только-только забрезжил, создавая причудливые тени и силуэты на стенах и потолке. Потом мой взгляд переместился ниже, и совершено неожиданно чуть повыше своего живота я обнаружил… сапог. Это был настоящий резиновый зеленый сапог, удобно примостившийся поверх простыни. Я недоуменно протер глаза – с чего это сапогу вздумалось полежать на мне с утра пораньше?

– Кыш! – спросонья воскликнул я, смахивая его с себя.

Но упрямый сапог отпружинил и вернулся ко мне, стукнув по локтю.

Не понимая, что происходит, я подскочил на кровати:

– Чтоб тебя!..

На соседней кровати Семен, подняв голову с подушки, проворчал:

– Серый, рано еще сапоги надевать, дай поспать! Ты бы еще куртку под простыней напялил, ага.

Я опять попытался скинуть с себя упрямый сапог, но тот повис на моей руке, раскачиваясь, и как я не мотал его из стороны в сторону в проходе между кроватями, тот не хотел отцепляться.

Привидение. Мистика.

Вдруг где-то за окном до меня донеслось чье-то неприличное хихиканье. Я повернул голову и обомлел – через стекло на меня смотрели жуткие размалеванные рожи, делая при этом неимоверные мимические выкрутасы носами, языками и ушами. Рож было три, и все похожи на черепа с торчащими клыками. Я попробовал было запустить в окно зеленым сапогом, но тот снова, как бумеранг, вернулся ко мне, не пролетев и метра, больно стукнув по лбу.

– Ой!

Рожи в окне исчезли, а в комнате мальчики стали поднимать головы с подушек, и послышались голоса:

– Серега, ты чего шумишь?

– Зачем сапог к руке привязал?

– …Он на резинке…

– …Чтоб не потерять, что ли?

– …Это он вместо рукавичек, наверно!

– Надо было еще и второй тогда, к другой руке – вот уж точно не потеряешь!

– …Мои два тоже можешь взять, привяжи их к коленкам…

Я вконец сбросил с себя сон вместе с простыней. Ребята, кто проснулся, вовсю уже надо мной подшучивали, а я продолжал с недоумением пялиться на привязанный резинкой, в два слоя, к моему запястью сапог.

– Это ж… кошмар просто! – только и мог вымолвить я, озираясь по сторонам.

Подтянув за резинку к себе сапог поближе, я обнаружил, что он был мой, мой собственный. А на подошве чем-то белым выведено: «1-палата». Я принюхался – надпись была сделана зубной пастой. Вот уж точно сейчас «вычислю», чья это паста, и кто это надо мной так подшутил!