Черный консул - [97]

Колле и Массиак ответили Бонапарту в один голос:

— Мы готовы предоставить средства.

Бонапарт кивнул головой и знаком освободил представителей финансового мира Парижа.

Началась секретная часть совещания в составе военно-полицейских представителей.

— Я получил сведения, — начал Бонапарт, — о том, кто такой этот Черный консул. Это старый негр, конюх колониста Бреда, масон, друг и почитатель аббата Рейналя. Случай или военный талант помог ему организовать армию. Якобинский генерал Лаво поручил ему формирование негрских отрядов для отражения английских десантов. Он одержал победу над англичанами, он изгнал с острова испанцев, он поделил земли, он освободил рабов. Благодаря совсем непонятным свойствам этого человека он примирил совсем непримиримые интересы черных людей и мулатов, — одним словам; он приготовил для нас Гаити, и мы сделаем ошибку, если Франция не воспользуется тем благосостоянием, в какое привел наш богатейший остров черный генерал. Как это сделать? Привести негров к покорности из господства. У нас есть повод для недовольства: Туссен прислал мне на утверждение негрскую конституцию республики Гаити. Франция оскорблена, я приказываю начать войну. Мы сделаем заявление в газетах о том, что в наших колониях нет рабства. Я, Первый консул, пишу лестное обращение к Туссену Лувертюру. Но вот чего мы должны добиться: во-первых, полного возвращения прежнего негрского режима; во-вторых, осторожного и проведенного с предварительной разведкой изъятия всех негрских вождей. Для Туссена соткать паутину, чтобы муха сама попалась; для черных начальников батальонов и полковников посулить чины и награждения и, под видом перевода в европейские французские войска, всех небольшими группами взять на корабль и перевезти во Францию. Одновременно возвещать во всех декларациях и военных приказах, что свобода, равенство и братство простирают свои крылья над всеми гражданами, независимо от цвета кожи.

Слово взял Декре.

— Речь идет о том, — сказал он, — каким способом, без потрясений для хозяев колоний, ликвидировать владычество черных. Черный генерал действительно водворил порядок, он организовал фермы и коммунальные плантации черных людей, он создал армию, он одержал блестящие победы. Мы могли бы, конечно, обязать черных фермеров выплачивать ценз или задолженность прежним французским владельцам, мы могли бы сохранить для метрополии исключительную торговлю с колониями Для этого, конечно, я просил бы увеличить ассигнование на постройку тридцати судов береговой охраны.

Наполеон его оборвал, нахмурившись.

— Морской министр увлекается, как всегда, — сказал он. — Речь идет о спасении французских колоний, а вовсе не об увеличении судостроительного бюджета! Ваши неумеренные похвалы Туссену заставят меня сделать его вашим преемником по министерству колоний. Итак, запишите мой приказ: 1) вновь заставить колонии военной силой выслать во Францию всех черных, занимавших должности свыше начальников батальонов, 2) разрушить черную армию, для вида обеспечить ее воинам гражданскую свободу, 3) восстановить владения белых колонистов, 4) полностью восстановить рабство и негроторговлю.

Бонапарт обвел присутствовавших глазами и продолжал:

— Поймите, иначе невозможно, нашему бюджету и без этого грозит тяжелый удар. Я приказал Талейрану написать Британскому правительству, что в принятом мною решении уничтожить в Сан-Доминго правительство черных я менее руководился соображениями торгового и финансового порядка, нежели необходимостью задушить во всех частях света всякий зародыш беспокойства и революционных волнений. Я не понимаю одного: какой дурак позволил опубликовать в «Мониторе» от четырнадцатого октября о приезде Винсента с нелепой конституцией Черного консула и некоторые статьи, которые будто бы мною не утверждены. Всю конституцию, а не отдельные статьи мы используем как предлог для войны. Итак, министру: приготовить в Бресте суда для посадки экспедиционного корпуса, снабдить провиантом и оружием, сформировать отряд в тридцать тысяч человек, вооружить, организовать снабжение. Командование судами поручить Бернадотту. В пути: операцию и выполнение всех наших инструкций поручить генералу Леклерку.

Леклерк вздрогнул. Он считал себя посвященным в тайну до конца и уже имел кандидата в начальники экспедиции, полковника Брюне, солдата с наглым лицом и оловянными глазами, человека, который, казалось, прошел огонь и воду и медные трубы, который считал себя способным видеть насквозь людей. Леклерк был уверен, что, обладая полностью способностями и свойствами подлеца, полковник Брюне мог блестяще выполнить эту рискованную и вполне бесчестную операцию.

Но Бонапарт оказался прозорливей Леклерка. Он смотрел на вздрагивающие губы своего шурина и говорил:

— В помощники вам дается полковник Брюне. Вам принадлежит только наблюдение за выполнением наших инструкций. Моя инструкция вручается только вам, и никто о ней знать не должен. Говорите одно, делайте другое; левой рукой гладьте по голове, правой всаживайте нож. Никаких законов войны, помните — негры не люди!

Хитрый Фуше, не поднимая глаз, улыбался тонкой и паскудной улыбкой шлюхи. Неразборчивость в средствах Первого консула приводила его в восхищение и в трепет одновременно.