Черный Ключ - [35]

Улыбка Корал становится еще шире.

— Да, конечно, — говорит Курфюрст. Его взгляд блуждает по комнате, и мне приходит в голову, что, может быть, он все-таки заинтересован в том, чтобы увидеть Хэзел.

— Вы слишком любезны, — говорит Гарнет. — Почтем за честь.

В саду раздаются фанфары. В бальный зал входит Герцогиня в красивом серебристом одеянии с бриллиантами на лифе и юбке, так что она сверкает, когда движется. Она останавливается прямо в дверном проеме. Те, кто прошел в сад, начинают толпой двигаться обратно во дворец, вытягивая шеи — все жаждут увидеть суррогата.

Отвратительно. Я помню, как они смотрели на меня на балу у Курфюрста, когда я была вынуждена играть на виолончели. Ненавижу тот факт, что Хэзел приходится это переживать.

— Друзья мои, — говорит она, широко раскрыв руки. Я замечаю серебряный браслет на ее запястье, от которого мое сердце уходит в пятки. — Я так рада спустя несколько таких насыщенных месяцев снова представить вам своего суррогата.

Она дергает запястьем на котором висит браслет, и Хэзел перемещается в поле зрения. Она привязана к герцогине тонкой цепью, которая крепится к богато украшенному воротнику вокруг шеи. Напряжение накатывает на меня волнами. Хэзел на поводке.

Но что еще хуже, под платьем виден круглый изгиб — живот, который явно показывает, что она беременна.

Но это не так. Она не может быть беременна. Я видела ее два дня назад. И они прекратили попытки оплодотворить ее.

Мои мысли путаются, а затем моя сестра находит меня глазами через всю комнату, и она слегка покачивает головой, обнадеживая меня. Что бы ни было под ее платьем, оно не настоящее.

Однако меня смущает, как легко она может быть мной. Герцогиня очень умна. Хэзел должна быть на каблуках, чтобы соответствовать моему росту. Они подложили ей что-то под лиф платья так, что ее грудь выглядит как моя. Она одета в то же платье, что и я на моем первом ужине во дворце — бледно-фиолетовое с высокой талией. Ее волосы закрутили и закололи так же, как обычно мне делала Аннабель.

Единственным новым дополнением, помимо беременного живота, является вуаль. Лицо Хэзел от переносицы до подбородка закрыто мерцающим слоем белой ткани. Она полупрозрачна, поэтому ее черты все еще частично различимы. Может, герцогиня хотела принять меры предосторожности, чтобы никто не понял, что она не я. Или, может быть, это просто какая-то новая мода для суррогатов.

Широко раскрытые пурпурные глаза Хэзел глядят со смесью страха и удивления на сцену перед ней — я осознаю, что она никогда раньше не видела этого дворца

и кого-либо из королевской семьи. Ее взгляд перемещается по сверкающим тканям к глянцевым инструментам струнного квартета и, наконец, останавливается на столах с едой, разложенных в саду, прежде чем вернуться ко мне.

Королевская семья тоже с интересом за ней наблюдает. Их взгляды мечутся между герцогиней и животом Хэзел.

— Она прошла через ужасное испытание, — говорит герцогиня. — Поэтому, пожалуйста, держитесь на расстоянии. Мы не хотим напрягать ее слишком сильно.

Курфюрстина уже пересекла бальный зал, чтобы встать перед Хэзел. Герцог неуверенно пробирается к герцогине, и они кланяются и делают реверанс, когда к ним присоединяется Курфюрст, за ними волочится няня. Зал затаив дыхание наблюдает, как Курфюрстина осматривает Хэзел сверху вниз.

— Она кажется… худее, — говорит Курфюрстина.

— Уверяю вас, ваша светлость, она совершенно здорова. Врач посещает ее каждый день.

Курфюрстина открывает рот, но Курфюрст кладет руку ей на плечо и поворачивает ее лицом к ожидающей толпе. Он делает знак няне, чтобы няня поднесла Ларимара к Курфюрстине, так чтобы они были вместе — герцог и герцогиня, Хэзел, Ларимар и Курфюрстина с Курфюрстом словно на жалком подобии семейной фотографии.

— Дамы и господа, — говорит он. — Я представляю вам будущее Одинокого города!

Толпа взрывается овациями. Я замечаю, что Графиня Камня хлопает без энтузиазма. Улыбка Курфюрстины выглядит натянутой. Ларимар начинает плакать, протягивая руки к няне. Я вижу седовласую графиню Розы в толпе, бывшую хозяйку Сиенны. Она смотрит на сцену с самодовольным выражением лица.

— А теперь давайте выпьем за это! — восклицает Гарнет. Овации превращаются в смех, и струнный квартет снова начинает играть. Хэзел немедленно окружена королевскими женщинами, которые явно умирают от желания подобраться к ней как можно ближе, не вызвав гнева герцогини.

Это приводит меня в ярость. Хэзел выглядит испуганной, все эти незнакомые дамы таращатся на нее, говоря о ней герцогине, как будто она не стоит прямо там с поводком на шее.

Люсьен плавно подходит к нам.

— Эмиль, — говорит он. — Фредерик все еще болен?

— Да.

— Передайте ему мои наилучшие пожелания скорейшего выздоровления.

— Я это сделаю.

Люсьен меня полностью игнорирует.

— Курфюрстина, должно быть, очень рада видеть суррогата, — говорит Эмиль.

— Действительно, — отвечает он. — Я не думаю, что она собирается выпускать девушку из виду весь вечер.

И правда — похоже на то, что Курфюрстина приклеилась к Хэзел. Ее близость не ускользнула и от внимания герцогини. За ними виднеется Кора. Когда наши глаза встречаются, она коротко кивает.