Черный камень - [2]

— Привет, — постукивая палкой по дереву, поздоровался Петька. Гуляешь?

— Да, — ответил Филипп и показал на башню. — Давай, залезем туда. Вдруг найдем что-нибудь интересное: старинную пожарную каску или ремень с бляхой.

— Так просто туда не залезешь, — задрав голову, со знанием дела ответил Петька. — Дверь и окна забиты.

— А мы по дереву заберемся на балкончик, — сказал Филипп. — А там наверняка есть дверь или окно. Я давно хотел обследовать, что там внутри. А то врут про неё всякую всячину.

— Конечно врут, — согласился Петька и оглядел тополь, который рос всего в нескольких метрах от каланчи. Для того, что бы добраться до балкона, нужно было вскарабкаться почти на самую верхушку дерева и проползти по ветке толщиной с руку. Но куда более опасным Петьке представлялось возвращение по той же ветке назад. — А как мы оттуда спустимся? — спросил он.

— Дверь закрыта изнутри. Наверное, на засов, — ответил Филипп. Откроем её и выйдем.

Петьке не хотелось показывать, что ему страшно, и он согласился, но про себя подумал: «Только я полезу вторым».

Вскарабкаться на высокий тополь оказалось совсем не трудно. Тем более, что у Филиппа в этом деле уже был большой опыт. Верткий и легкий он забрался на самую верхотуру, где тонкие ветви раскачивались даже от дуновения ветра.

Сверху глядеть на землю было страшно, поэтому Филипп старался этого не делать. Ветка, по которой он пополз на смотровую площадку каланчи, от тяжести клонилась вниз, но возвращаться было поздно.

— Знаешь, на кого ты похож? — снизу крикнул Петька. — На ящерицу. Ползи-ползи. Надо было надеть ползунки, тогда бы и ползти было легче.

Стиснув зубы, Филипп добрался до почерневших от времени деревянных перил, ухватился за них рукой и попытался спуститься на балкон. Прогнившие перила угрожающе заскрипели, но вес десятилетнего мальчишки выдержали. А ещё через пару секунд Филипп соскочил на смотровую площадку.

— Ну как там? — крикнул Петька. Задрав голову, он наблюдал за акробатическим прыжком Филиппа и со страхом думал, что сейчас ему придется проделать тот же путь.

— Нормально, — бодро ответил Филипп. Он уже оправился от испуга и по-хозяйски прошелся по балкончику. — Давай сюда. Ветка крепкая, слона может выдержать.

— Да, крепкая, — прошептал Петька, который был значительно тяжелее своего друга. Но чтобы не показать себя трусом, на дерево все же полез. Он не успел добраться даже до нижней ветки, как услышал голос мамы:

— Петя, сейчас же иди сюда. Хватит по деревьям лазить. Сходи за молоком.

Петька тут же сполз по стволу вниз, виновато посмотрел на Филиппа и развел руками.

— Мама зовет, — сказал он и опустил голову. — В магазин вот посылает… Так я пойду?

— Ну и иди, — обиделся Филипп. — Без тебя обойдусь. Сам потом жалеть будешь.

Оставшись один, Филипп решил, что коль забрался, так просто он отсюда не уйдет. Обойдя смотровую площадку по кругу, он обнаружил заколоченную дощатую дверь и припал к широкой щели. Внутри башни было достаточно светло. Солнце проникало туда через многочисленные щели, и Филиппу удалось рассмотреть небольшую комнату и лестницу, уходившую круто вниз. Он даже почувствовал запах пыли, нагретого дерева и ещё чего-то такого, чему он не знал названия. Запах показался Филиппу столь же таинственным, как и сама каланча. В воображении Филиппа сразу возник средневековый замок с каменными подвалами, в которых по ночам разгуливают привидения. Затаив дыхание, Филипп приложил ухо к щели и прислушался. Но из башни не доносилось ни единого звука. И тогда он начал действовать. Обеими руками Филипп вцепился в трухлявую доску, которой была забита дверь, изо всех сил дернул и вместе с доской едва не полетел с каланчи. Оказалось, что за многие годы сгнило не только дерево, но и железные гвозди.

Ударившись спиной о ветхие перила, Филипп с ужасом посмотрел на землю и даже представил свое падение. От страха все тело его покрылось мурашками, и он отшатнулся от края площадки. «Чуть не кувырнулся! — подумал Филипп и бросил трухлявую доску вниз. Через несколько секунд послышалось глухое «бум». — Я бы долетел гораздо быстрее», — решил он.

За много лет дверные петли так заржавели, что Филиппу стоило не малого труда, чтобы открыть дверь.

Помещение, куда он попал, ничего особенного собой не представляло и было совершенно пустым, если не считать пачки старых пожелтевших газет и нескольких деревянных брусков. На полу лежал такой толстый слой пыли, что от каждого шага она серым облаком поднималась вверх. С дощатых стен свисали тяжелые пыльные полотнища паутины с засохшими мухами, а верх каланчи венчал продырявленный во многих местах, ржавый купол. Из отверстий в куполе до самого пола тянулись тонкие световые лучи, в которых медленно клубилась пыль.

Не обнаружив ничего стоящего, Филипп осторожно ступил на железную винтовую лестницу. Чем ниже он опускался, тем темнее становилось в башне. Здесь не было щелястых ставен, через которые внутрь проникал бы солнечный свет. Сюда не добирался свежий воздух, а потому внутри каланчи пахло как в могильном склепе: землей, нагретым кирпичом и сухими травами. Шаги Филиппа звучали гулко, и от этого ему делалось ещё страшнее. Ему представлялось, что вот-вот из глубины чернильного мрака появится какое-нибудь ночное чудовище и набросится на него. Филипп давно пожалел, что не вернулся домой и не взял с собой фонарик или хотя бы спички. Идти вперед в кромешной темноте было чрезвычайно жутко, но возвращаться, не облазив башню, казалось ему глупым и чем-то постыдным.