Черный гусар - [83]
Граф Ланжерон выпрямился, всем видом показывая, что готов повиноваться приказу, даже такому, с которым и не согласен.
— Отряд генерала Маркова так за рекой и оставим. Несколько тысяч сможем довольствовать, а они там некоторыми диверсиями охладят пыл моего старинного друга. То же и дивизия Засса под Виддином. Пара стычек — и храбрый Измаил-бей до самой весны притихнет. Турок из лагеря визирского выведем в окрестные сёла и оставим там под малой охраной. Сейчас они совсем безопасны. Пока ещё отоспятся да отъедятся... Остальную армию отводим на винтерквартиры... Я уезжаю в Бухарест, туда приехал Галиб-эфенди, там ведутся переговоры, надо их подтолкнуть...
VII
Турки шли из лагеря сплошной вереницей. Тощие, измождённые, едва ковыляя, еле переставляя не гнувшиеся, распухшие ноги. Специальные команды, отряжённые в помощь врачам, обходили лагерь, отыскивали «кротовые» норы, вырытые несчастными. Искали по виду, а пуще всего по запаху. Смрад шёл из каждого такого жилища, смрад стоял над лагерем бывшего войска, выдержавшего страшную трёхмесячную осаду, голод, холод, постоянную бомбардировку.
Три месяца — с августа почти по декабрь — русская артиллерия осыпала скованного неприятеля чугунными и каменными ядрами. Отвечать те не могли, поскольку пушки с собой перевезти не сумели, а оставшиеся на правом берегу захватила кавалерия Маркова. Говорили, впрочем, что последние недели турки вовсе не прятались, даже услышав прилетающие снаряды. Казалось, им лучше умереть быстрой смертью, чем ждать, пока прикончат голод, холод, дизентерия.
Обнаружив очередное логово, санитары раскидывали примитивную крышу и пытались поднять обитателей на ноги. Кто мог — уходил, вливался в толпу отправленных на «сохранение». Кого не удавалось заставить встать ни уговорами, ни криком, ни оплеухами, тех перекладывали с земли на носилки, чтобы впоследствии переправить через Дунай и отдать великому визирю. Мера столь же выгодная, сколь и гуманная. Несколько тысяч больных и раненых должны изрядно озаботить Ахмед-пашу...
— И зачем нас только сюда пригнали, — проворчал полковник Ланской. — Это уже не армия, это уже не сила.
Александрийский гусарский, вытянувшись в линию поэскадронно, отгораживал сдавшихся турок от линии берега. Валериан тоже подумал, что такая предосторожность излишня. Вряд ли у кого-нибудь из этих людей обнаружилась бы даже не сила, а душевная энергия, воля к сопротивлению. И ятаганы свои, и длинноствольные ружья, пистолеты с изукрашенными рукоятями они оставляли на месте безропотно, желая лишь унести с собой личные вещи, ну и, разумеется, ноги...
— Тут и одного твоего батальона вполне бы хватило, — продолжал негодовать Ланской. — Да что батальон? Фому Чернявского показать, и вопросов уже не будет...
Мадатов, ещё в чине майора, командовал уже батальоном вместо подполковника Ефимовича. Андрею Александровичу прострелили грудь, бедро, руку, когда гусары схватились с турецкой конницей, ещё пытавшейся защитить лагерь у Рущука. Батальонного отправили в Яссы, в главный госпиталь армии. Новицкий сопровождал его до места, а вернувшись, сказал, что опасности для жизни, кажется, нет, но лечиться придётся долго. И Ланской, не раздумывая, сделал представление командиру корпуса — назначить на свободное место отличившегося уже эскадронного. Ланжерон тут же приказал подготовить приказ и подписал его сей же час.
Валериан, верхом на Пробе, стоял рядом с Ланским и мрачно рассматривал ковыляющих мимо турок. Никакой жалости к ним он не испытывал. Это были те же самые люди, что лишь несколько десятилетий назад железным плугом взрыли всю его родину — от Еревана до Шушикенда, от Лори и до Аракса. Наверное, не те, но точно такие. Случись им сегодня взять верх, и никто из гусар не прожил бы более часа. То есть некоторые продержались бы, наверное, много больше, при этом отчаянно завидуя тем, кому повезло умереть сразу.
— Смотри-ка, майор! Как у длинного-то глазищи горят! Ох, чувствую, добрался бы он до меня, зубами бы перегрыз!
Ланской, ухмыляясь, кивнул на высокого плечистого юзбаши. Тот шёл сам по себе, в отличие от товарищей, обнимавших и поддерживавших друг друга. Держался по возможности прямо, хотя и подволакивал правую ногу. Смотреть он тоже старался перед собой, но иногда, не удержавшись, выпускал исподлобья огненный, ненавидящий взгляд.
— Этот — да! Этот — противник! И голодом его не сломили, и раной... А что, Мадатов, вот отлежится, откормится и снова выедет в поле. Опять будет драться, как тогда под Рущуком, помнишь?
Валериан, разумеется, помнил страшную, отчаянную атаку сипахов Чапан-оглу. Он тоже не понимал, какая нужда командующему сохранять жизнь людям, что через несколько месяцев будут стрелять, рубить, жечь, вешать, сажать на кол...
И он, в общем, не удивился, увидев, что полковник медленно потянул из ножен саблю. Только подумал, что за такое самовольство одним разжалованием, пожалуй, и не отделаешься.
— Полк! — Ланской привстал и оглянулся. — Сабли вон!
Громыхнула сталь, и тут же сделалось тихо. Турки остановились. Кто-то попятился, кто-то закрылся в страхе руками. Высокий офицер развернулся грудью к александрийцам и набычился. Мадатов видел, что ему уже совершенно безразлично, что готовит ему ближайшее будущее. Человек этот просто устал. Устал так, что перестал бояться чего-либо. Даже жизни, а тем более смерти.
Этот замечательный историческо-приключенческий роман — второй в цикле Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».Первая книга цикла «Черный гусар» уже снискала не только благодарности читателей, но и диплом Лауреата премии Гоголя в номинации «Исторический военный роман».Герой «Кавказской славы» — князь Валериан Мадатов, прославленный генерал, герой войны с Наполеоном, полководец, чья отчаянная храбрость и военный талант принесли русской армии немало побед в Кавказской войне. Однако «Кавказская слава» — не просто увлекательный роман.
Эта книга о героях. О солдатах и офицерах, которые с отменной храбростью, не жалея сил и крови, собственными штыками вбивали в дикие кавказские головы понимание того, что Российская империя никому не позволит разбойничать в своих рубежах. Эта книга о генералах, царских генералах, которые в труднейших условиях, малыми силами, но с огромным мужеством шаг за шагом замиряли кавказских горцев. Это книга о разведчиках и дипломатах, вернее одном из них, герое войны с Наполеоном, бывшем гусаре Сергее Новицком, близком друге легендарного генерала Мадатова, уже знакомого читателю по книгам Владимира Соболя «Чёрный гусар» и «Кавказская слава».И конечно эта книга о самом генерале Мадатове, чью храбрость никто не превзошёл за всю историю Российской империи.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Бывших офицеров не существует. Они выходят в отставку. Иногда они покидают родину. Но верность присяге сохраняют до последнего вздоха.Граф Орлов, офицер российского Генштаба, вышел в отставку и поселился в Америке. Но даже здесь не смог оставаться в стороне от необъявленной войны против России.Потому что таков долг воина — бить врага там, где его найдет.
1918 год. На Урале помещен под охрану ЧК Николай II – последний император Российской империи. Его дни уже сочтены.Адмирал Колчак в Харбине собирает военную силу для удара по большевистской республике.А в это время среди огня и крови гражданской войны ссыльный врач Дохтуров Павел Романович ищет в Маньчжурии панацею – средство от всех болезней. Он точно знает, что панацея существует. К сожалению, об этом знает не только он. Полиция, контрразведка, секретная служба японского императора… Всем нужна панацея. Всем нужен Павел Дохтуров – живой или мертвый…
Может ли невысокий щуплый парнишка голыми руками победить огромного злобного норманна Ронунга, прозванного Костоломом? Может, если у него в кулаке зажата горсть Родной Земли, которая наделяет его удар нечеловеческой силой!Он сможет и не такое! Он обуздает Рыжего Люта и спасет от поругания деву-охотницу. Он одолеет Белую Смерть и сокрушит в кулачном бою два десятка разъяренных варягов. Он совершит и гораздо больше, ибо при рождении ему было предначертано стать Величайшим Воином, когда-либо ступавшим по берегам седого Волхова…Его имя – Волкан Кнутнев.
Посеявший ветер – пожнет бурю. Следуя своему предназначению Великого Воина, Волкан Кнутнев по прозвищу Каменный Кулак нарушил равновесие мира. Желая избавить родную землю от варяжских набегов, он увел корабли викингов на далекий юг. Но, спасая свой народ, он невольно принес горе, смерть и разорение другим племенам – от Одера до Тибра. Считая Волкана воплощением бога войны, с его именем на устах викинги разоряют богатые южные земли – ни гордые фряги, ни бесстрашные арабы, ни сицилийские пираты, ни марокканские берберы не могут устоять под натиском жадных до золота и крови северян, которые появляются везде, где могут проплыть их хищные драккары, и силой берут все, на что падает их взор… Но за всякое зло, даже сотворенное с благими намерениями, приходится платить.