Черный гусар - [61]
Трубач, скакавший рядом с Ланским, протрубил аппель[24].
— Что с ними? — спросил полковник подъехавшего Валериана. — Выживет ли полковник?
Мадатов честно ответил, что очень надеется.
— А что ещё делать? — хмуро буркнул Ланской. — Вам же, ротмистр, в наказание пять раз дежурить ночью вне очереди. Это война, Мадатов! Егеря егерями, но эскадрон свой гусару бросать не должно!..
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
I
Июльское солнце пекло всё сильней и сильней. Мадатов вытер ладонью лицо, почесал кожу под нижней челюстью, там, где подбородочный ремень уже натёр небольшую, но чувствительную мозоль. Приподнялся в стременах, оглянулся. Эскадрон всё так же двигался узкой колонной по три; гусары качались в сёдлах, претерпевая жару, жажду, усталость, голод.
Главные силы Дунайской армии уже месяц стояли под стенами Шумлы. После неудачного приступа в начале июня Каменский штурмовать уже не решался, надеясь, что турки вот-вот подъедят ещё не зарезанных лошадей, а потом отворят ворота крепости сами. Чтобы поторопить визиря, он послал лёгкую конницу перекрыть дороги, по которым осаждённым могли подвезти припасы. Александрийцы прошли на северо-запад почти до Разграда, а потом принялись кружить пыльными просёлками, узкими лесными тропами, перехватывая любые повозки, которые могли везти зерно в Шумлу.
Несколько раз Валериану казалось, что они останавливают вовсе не турецких лазутчиков, а отбирают последнее у местных жителей, болгарских христиан, которых русская армия и обещала защищать ценой своей собственной жизни. Так кричала женщина, колотя себя кулачками по цветной безрукавке, так безнадёжно смотрели мужские глаза из-под овчинной шапки, что он и отпустил бы остановленную куруцу, не окажись рядом Ланского.
— Кто же их знает, ротмистр, куда они едут, кому свою мамалыгу везут. Говорят, что детям, а может быть — туркам. Клянутся — и я бы на их месте поклялся. Можно спросить как следует — послать хотя бы вахмистра твоего. Но им же только хуже и будет. Даже если и в самом деле не виноваты. Да и подумай, — добавил полковник, уже поворачивая коня, — чем ты своих кормить будешь?!
Трофейное съестное гусары съедали сами, но его было не так уж много. Лошадей ещё старались подкармливать, а людям уже подвело животы.
Ланской почернел в последние три дня частью от солнца, частью от осаждавших его мрачных мыслей.
— Чувствую, — сказал он, сильно втягивая воздух носом, — чую! Идёт огромный обоз. Где?! Не знаю.
Они сидели в палатке полковника, единственной палатке, что стояла сейчас в лагере. Командир полка, два командира батальонов ночевали под крышей. Остальные офицеры размещались вместе с солдатами у костров. Хорошо ещё ночи были тёплыми и земля не высасывала жар из костей.
Сейчас все штабы и оберы сгрудились вокруг карты, разостланной на койке Ланского. Карта была не типографской, скорее эскиз, набросанный Сергеем Новицким. У штабс-ротмистра, отметил Валериан, острый глаз, хорошая память и неплохая рука. Во всяком случае, те куски местности, что Мадатов держал в голове, он узнавал и на бумаге...
— Завтра поворачиваем на запад. Первый батальон — веером. Я со вторым в центре. Кто натолкнётся на турок — вестовых мне и соседям. Дальше — посмотрим по обстановке...
Четвёртый эскадрон огибал лесной островок. В чащу Мадатов отправил Чернявского с десятком охотников. Там они пробирались меж стволов твёрдого бука, гибких ветвей дикой смородины, сторожко прислушиваясь к сторонним звукам, оберегаясь от возможной засады.
Вахмистру Валериан доверял уже безоговорочно. Он и забыл, что тот был по рождению турком, обрезанным мусульманином, сыном и внуком тех, кто резал и насиловал в Ереване, Варанде, Гяндже. Фома Иванович был унтер-офицером русской армии, старшим унтером эскадрона, которым командовал армянин Мадатов. Корнетом в этом же эскадроне был серб, а поручиком... Валериан попытался вспомнить, к какой национальности причислял себя забулдыга, страстный любитель музыки и женского пола кудрявый Павел Бутович, но не успел...
— Ваше благородие, наши!
На опушке показался один из людей, ушедших с Чернявским. Мадатов оставил эскадрон на Бутовича и подъехал к разведчику.
— Так что, ваше благородие, турки. Конница. Лошадей сорок, не больше. Перешли реку с той стороны, идут вроде как мы. У мыска должны встретиться...
— Хорошо. Скажешь вахмистру, пусть из леса не показывается. Управимся без вас. А когда побегут, прихватите парочку пленных. Только выбирайте поразговорчивее.
— Фома Иванович любого разговорит, — ухмыльнулся разведчик, поворачивая обратно.
Дело не дошло даже до стычки. Турецкий командир тоже выслал разведчиков, и те, едва увидев русских кавалеристов, закричали, замахали нагайками. Мадатов повёл эскадрон рысью, но кони у турок были куда лучше. Они уходили так быстро, что Валериан и не пытался преследовать, решив, что не стоит понапрасну тратить силы ни лошадиные, ни людские.
Только Чернявский со своим отборным десятком выскочил из засады, ударил сбоку рассыпавшихся по полю всадников в круглых тюрбанах и сбил нескольких неудачников. Товарищи попытались было помочь несчастным, но испугались настигавшего их Мадатова и пустились уходить через реку. На том берегу оборотились, стали у воды, оберегая брод.
Этот замечательный историческо-приключенческий роман — второй в цикле Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».Первая книга цикла «Черный гусар» уже снискала не только благодарности читателей, но и диплом Лауреата премии Гоголя в номинации «Исторический военный роман».Герой «Кавказской славы» — князь Валериан Мадатов, прославленный генерал, герой войны с Наполеоном, полководец, чья отчаянная храбрость и военный талант принесли русской армии немало побед в Кавказской войне. Однако «Кавказская слава» — не просто увлекательный роман.
Эта книга о героях. О солдатах и офицерах, которые с отменной храбростью, не жалея сил и крови, собственными штыками вбивали в дикие кавказские головы понимание того, что Российская империя никому не позволит разбойничать в своих рубежах. Эта книга о генералах, царских генералах, которые в труднейших условиях, малыми силами, но с огромным мужеством шаг за шагом замиряли кавказских горцев. Это книга о разведчиках и дипломатах, вернее одном из них, герое войны с Наполеоном, бывшем гусаре Сергее Новицком, близком друге легендарного генерала Мадатова, уже знакомого читателю по книгам Владимира Соболя «Чёрный гусар» и «Кавказская слава».И конечно эта книга о самом генерале Мадатове, чью храбрость никто не превзошёл за всю историю Российской империи.
Уходит в прошлое царствование императора Александра Первого. Эпоха героев сменяется свинцовым временем преданных. Генералу Мадатову, герою войны с Наполеоном, человеку отчаянной храбрости, выдающемуся военачальнику и стратегу, приходится покинуть Кавказ. Но он все еще нужен Российской империи. Теперь его место – на Балканах. В тех самых местах, где когда-то гусарский офицер Мадатов впервые показал себя храбрейшим из храбрых. Теперь генералу Мадатову предстоит повернуть ход Турецкой войны… Четвертая, заключительная книга исторической эпопеи Владимира Соболя «Воздаяние храбрости».
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
1918 год. На Урале помещен под охрану ЧК Николай II – последний император Российской империи. Его дни уже сочтены.Адмирал Колчак в Харбине собирает военную силу для удара по большевистской республике.А в это время среди огня и крови гражданской войны ссыльный врач Дохтуров Павел Романович ищет в Маньчжурии панацею – средство от всех болезней. Он точно знает, что панацея существует. К сожалению, об этом знает не только он. Полиция, контрразведка, секретная служба японского императора… Всем нужна панацея. Всем нужен Павел Дохтуров – живой или мертвый…
Бывших офицеров не существует. Они выходят в отставку. Иногда они покидают родину. Но верность присяге сохраняют до последнего вздоха.Граф Орлов, офицер российского Генштаба, вышел в отставку и поселился в Америке. Но даже здесь не смог оставаться в стороне от необъявленной войны против России.Потому что таков долг воина — бить врага там, где его найдет.
Может ли невысокий щуплый парнишка голыми руками победить огромного злобного норманна Ронунга, прозванного Костоломом? Может, если у него в кулаке зажата горсть Родной Земли, которая наделяет его удар нечеловеческой силой!Он сможет и не такое! Он обуздает Рыжего Люта и спасет от поругания деву-охотницу. Он одолеет Белую Смерть и сокрушит в кулачном бою два десятка разъяренных варягов. Он совершит и гораздо больше, ибо при рождении ему было предначертано стать Величайшим Воином, когда-либо ступавшим по берегам седого Волхова…Его имя – Волкан Кнутнев.
Посеявший ветер – пожнет бурю. Следуя своему предназначению Великого Воина, Волкан Кнутнев по прозвищу Каменный Кулак нарушил равновесие мира. Желая избавить родную землю от варяжских набегов, он увел корабли викингов на далекий юг. Но, спасая свой народ, он невольно принес горе, смерть и разорение другим племенам – от Одера до Тибра. Считая Волкана воплощением бога войны, с его именем на устах викинги разоряют богатые южные земли – ни гордые фряги, ни бесстрашные арабы, ни сицилийские пираты, ни марокканские берберы не могут устоять под натиском жадных до золота и крови северян, которые появляются везде, где могут проплыть их хищные драккары, и силой берут все, на что падает их взор… Но за всякое зло, даже сотворенное с благими намерениями, приходится платить.