Черный гусар. Разведчик из будущего - [15]

— Вы как хотите, господа, — проговорил он, — а я спать.

Если Шнейдер уснул сном праведника, то барон фон Хаффман об этом мог только мечтать. Сейчас, перед битвой, он прекрасно осознавал, что опять находится на краю пропасти. Умирать барон во второй раз ни как отважный воин, ни как преступник, над которым завис меч правосудия, не собирался. Адольф в душе верил, что не зря его судьба выкинула из его времени в прошлое. Он это понял, когда во время дуэли выжил. Вот и сейчас, ворочаясь и прислушиваясь к храпу товарищей, барон вдруг задался вопросом, а почему именно он оказался в этом загадочном и непонятном полку Черных гусар. Обычно иррегулярная конница состояла из наемников, в основном венгров. Он и предполагал, что попадет именно в такой полк, а оказалось, что основная часть кавалеристов были низкорослые немцы, такие, как сам барон. Фон Хаффман тактично, чтобы не вызвать подозрения и непонятных толков, задал свой вопрос Шнейдеру. Ганс честно признался, что виной всему были деньги, которых отважному войну не хватало. Выходило, такие же проблемы должны были подвигнуть на службу в полку гусар и Адольфа фон Хаффмана.

— Чему я удивляюсь, — прошептал бывший старшина, закрывая глаза и делая попытку заснуть, — неспроста отец имел дружеские отношения с таким никчемным человечишкой, которым был Мюллер.

Последняя попытка уснуть оказалась удачной. Сон сморил барона фон Хаффмана, но, увы, ненадолго.

Утром его разбудил звук полковой трубы. Барон проснулся. Выругался и стал собираться.

Шли последние часы перед сражением.

Фридрих нервничал, хотя по внешнему виду было это трудно понять. Союзники численно превосходили прусскую армию. Вот только король считал, что этого для победы недостаточно. Он уже давно для себя решил, что побеждать нужно не числом, а умением. Для этого и приказывал нещадно муштровать своих воинов. Тяжело в ученье, легко в бою. Для себя эту истину Фридрих II открыл уже давно, отчего и шла его армия победоносно по землям австрийцев. В будущем, может, появятся люди, что придут к такому же выводу, да вот только пока ни среди его верных генералов, ни среди врагов таких даже близко не наблюдалось.

Монарх стоял в окружении своих офицеров, тех, что ему нужны были сейчас здесь, а не там — на поле боя. Темно-синий мундир, белые штаны, ботфорты. На поясе шпага. Треуголка, В левой руке трость.

Король вытянул руку, и тут же в его ладони оказалась подзорная труба. Адъютант среагировал быстро. Фридрих взглянул в нее и убедился, что все начиналось, как он и задумывал. Под бой барабанов, музыку флейт, с развернутыми знаменами, четкими линиями наступала его армия. Темно-синие мундиры, желтые камзолы, ярко-красные гренадерские шапки, черные треуголки. И все это под военный марш. Ружья наперевес.

— Красиво идут, — отметил король.

Перевел взгляд туда, где еще вчера вечером находились союзники. Усмехнулся. Вот она пестрота красок. Белые как снег мундиры австрийцев, пестрые доломаны гусар, красные как кровь кафтаны саксонцев. Разноцветные знамена. Идут навстречу своей погибели. Правда, делали они это как-то неаккуратно и даже вальяжно. До короля легкий ветерок донес звук барабанов. Чей он? Его пруссаков или союзников? Впрочем… Австрийцы движутся по левому флангу, саксонцы по правому, причем последние вот-вот наткнутся на авангард Дюмелена, а тогда их шансы покинуть поле боя победителями станут равны нулю.

Заговорили громко пушки, заявляя о своем существовании. Тут же дымом накрыло колонны саксонцев. Стало трудно что-то разглядеть в хаосе битвы, понять, что происходит. Дышать в дыму стало невозможно, и Фридрих уже собирался было направиться в шатер, когда до его уха донеслись радостные крики.

— Пехота пошла, государь, — проговорил один из офицеров, что сейчас стоял позади него.

Неожиданно для саксонцев начала атаку прусская гвардия и кавалерия. Союзники уже поняли, что не успевают развернуться в боевой порядок. Тут же зазвучала команда, но войска дрогнули. Начали отступать.

— Австрийцы к ним не успеют подойти, государь, — проговорил тот же офицер.

— Сам вижу, — прошептал король, поднося подзорную трубу к лицу.

Фридриха сейчас больше всего интересовало, что будет делать Карл Лотарингский? Сын герцога Лотарингского Леопольда и принцессы Элизабеты Шарлоты Орлеанской, тридцатитрехлетний принц Карл Александр уже в четырехлетием возрасте стал владельцем собственного полка. В семнадцать — кавалер ордена Золотого руна. В двадцать четыре вместе с братом уехал в Вену, где получил тут же звание генерал-вахтмейстера. Принимал участие в войнах с турками. В чине генерал-фельдмаршала выступил против Фридриха II. Прусский король этот факт не забыл. Иногда даже укорял этим своих старых генералов. В первые годы австро-прусской войны действовал против армии неприятеля очень даже успешно, но 17 мая 1742 года фортуна на какое-то мгновение от него отвернулась. После проигранного им сражения при деревне Готузиц близ Часлау Мария Терезия вынуждена была заключить мир в Бреславле, уступив Фридриху II Нижнюю и Верхнюю Силезию до Тешена, Троппау и землю по ту сторону Оппы и высоких гор, равно как и графство Глац. В качестве наказания Мария Терезия направила молодого офицера осаждать Прагу. Под стенами города фортуна вновь улыбнулась ему. Затем последовала победа при Браунау. Удалось занять всю Баварию, овладеть частью Эльзаса. Но вскоре вновь возобновилась война с Пруссией, и ему пришлось вернуться в Богемию. Теперь генерал-фельдмаршал смотрел, как терпят поражение саксонцы.