Чёрный дьявол - [12]
— И верно, многого ты хочешь. А может, отпустишь меня? Мне не надо мраморного дворца, были бы бабы и водка.
— Нет, теперь уж мы с тобой вместе до конца одной веревкой повиты. Для баб и водки тоже деньги нужны. Выгребай корни, пойдем дальше…
И шли они по тайге. Безродный впереди, следом Цыган. Не нужен ему мраморный дворец. Но шел. Одна бригада корневщиков за другой исчезали в тайге…
— Вот распроклятое семя, секут пчелу — и только. Как их отвадить? Сколько меду пчелки не донесут, — сокрушался Терентий.
Через забор перемахнула Найда. В ее зубах бился и верещал детским голосом заяц, таращил раскосые глаза, молотил лапками по воздуху. Маков покосился в сторону Найды, заворчал:
— Ну рази так можно, Найда? Уж лучше бы придушила, чем мучить!
Пожалел Терентий зайчонка, потом вспомнил про Безродного и содрогнулся при мысли о том, что, возможно, сейчас тот где-то убивает людей, заохал:
— Эхе-хе, жизня, не знаешь, куда и голову приложить.
К Найде бросились щенки, уже довольно крупные, особенно черный, по кличке Шарик. Ростом он уже был с мать. Заяц пытался было убежать, но Шарик догнал его, прижал лапами, схватил за шею и задавил. Серый крутился рядом. Он знал, что это уже не игра, где можно небольно кусать друг друга, здесь вступал закон сильного. Серый хорошо знал клыки своего брата. Однажды он осмелел и хотел отобрать у него добычу, но получил такую трепку, что несколько дней хромал на все четыре лапы. Найда пыталась восстановить справедливость, но Шарик сильно покусал и ее, загнал в конуру.
— Не щенок, а дьяволенок, — ворчал Терентий, — даже матери спуску не дает. Вскормила на свою голову.
Шарик скоро наелся, оставил половину зайца Серому. А потом, сытые, они играли рваной рукавицей. Здесь Шарик играючи поддавался Серому, но нет-нет да и сбивал его с ног, прижимал лапами к земле, покусывал за шею. Но вот Найда навострила уши и зарычала. Щенки прекратили игру. Послышался топот копыт на тропе. Звякнула подкова о камень, всхрапнул конь. Найда с заливистым лаем бросилась навстречу всаднику, но тут же смолкла. Ехал свой человек. Маков приложил руку козырьком ко лбу, с трудом узнал Безродного. Лицо у него опухло от комариных укусов, борода и волосы спутались, штаны и куртка превратились в лохмотья.
— Прибыл? Ну, здоров ли был?
— Здоров твоими молитвами. Как тут дела?
— Живы. Как охота?
— Пера порядком сняли. Еще пара таких ходок, и богач я. Фунтов двадцать пять!
— Где Гришка?
— Явится. Хотел медведя убить прямо с седла, выстрелил по зверю, а тот — на кони, вырвал коню брюхо и сам сдох. Пришлось добивать лошадь. Теперь пешком кандыбает. Готовь баню. Тело зудит. Мошка и клещи заели. Что слышно в народе?
— Говорят, что бандиты шалят. Проходил намедни отряд хунхузов. Баулин дал им бой. Десятерых убили, хунхузы наших двух ранили. Хотел Баулин все убийства под Какшаровкой, под перевалом, да и в Даданцах свалить на хунхузов, но мужиков не проведешь. Хунхузы, мол, свои жертвы привязывают на съедение комарам или живьем закапывают в землю, а кого и просто вешают. Здесь же все убиты из винтовок. Волостной с урядником трясли какшаровских староверов, но без толку… Баулин канючил денег. Приглянулась ему одна пермячка, хочет ее окрутить, нарядами улестить. Дал я ему сто рублев золотом. Радешенек. Да, просил тебя бороду сбрить. Быть осторожнее.
— Сказал ты ему, что за хорошую службу он свое получит?
— Как же, трижды напомнил. Слушай, Степан, а может быть, хватит? Ить ты теперь озолотился. Бросай это дело.
— Ты что, тять, трусишь? Не боись. Когда надо, брошу.
— Черт, не распознал я тебя сразу, кто ты и что, не пошел бы с тобой. Тяжко. Ради Груни все это терплю. Нужда.
— Все вы на нужду валите, чуть что. Иди занимайся делом.
Щенки настороженно следили за Безродным. От него пахло чем-то страшным. Серый струсил и, поджав хвост, забрался в конуру. Шарик ощетинился, водил носом, но не уходил.
Безродный присел на ступеньку крыльца, начал разуваться. Шарик с рычанием пошел на Безродного, вдруг остановился, поднял голову и завыл.
— Еще ты тут развылся, — зло бросил Безродный, схватил плетку и опоясал щенка.
Шарик захлебнулся воем, глаза налились кровью, присел на лапы и сильно прыгнул на обидчика. Даже удар плетки не остановил его. Он схватил клыками Безродного за штаны и вырвал клок. Степан отпихнул пса ногой и вбежал на крыльцо. Размахивая плеткой, он отбивался от наседающего Шарика. На шум прибежал Терентий, отшвырнул пса в сторону, а потом надел ошейник, посадил на цепь.
— Вот это пес! Ну удружил, старик! Помет, говоришь, волчий?
— Думаю, да. Найда пришла из тайги, там с волком повязалась, такое бывает. Зимой начну с ним колотить кабанов и медведей.
— Сиди уж, охотник нашелся! Пса мне отдашь. Тебе хватит тех зайцев, что носит Найда.
— Не ем уже.
— Заелся?
— Как сказать, всему свое время. Орех на дереве растет, но не фрукт.
— Пса я приспособлю для своей охоты. От него ни один фазан не уйдет.
— Собака — тварь безвинная, и грешно ее в это дело втягивать.
— Брось, тятя. Ты в стороне, твое дело хранить мою добычу, и баста! Везде и всюду транди, что я охотничаю, корень ищу. Как там Груня?
Если «Черный Дьявол» свидетельствовал о рождении нового таланта, то роман «В горах Тигровых» показал зрелость этого таланта, его серьезность и перспективность. Иван Басаргин смело свернул с проторенной дороги и начал прокладывать собственную.В романе на протяжении десятилетий прослеживается судьба русских переселенцев, освоивших и защитивших от иноземцев Приамурье и Приморье. Главные герои романа — династия бунтарей пермяков Силовых, предводителей пестрой крестьянской вольницы, которая и положила начало заселению диких таежных земель.
Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни.
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.