Черный человек. Книга первая - [52]

— Пациент ничего не просил передать мне лично?

— Нет, — ответил Гиппократ. — Разбив саркофаг, он сказал только одну фразу: «Нек Деус интерсит».

— «Пусть Бог не вмешивается», — перевел Мальгин хрипло; посмотрел на Карой, но не увидел ее. — Соедини меня с отделом безопасности.

Через минуту над пультом общей координации развернулся виом связи, на Клима глянул прозрачноглазый внимательный начальник отдела безопасности УАСС.

— Он сбежал, — сказал Мальгин, чувствуя, как слова болезненно царапают горло. — Даниил Шаламов освободился от пуповины жизнеобеспечивающей автоматики и ушел из института минут двадцать назад. Куда — неизвестно.

— Мы знаем, — кивнул Ромашин. — Он побывал дома, переоделся… вернее, оделся и из метро ушел на базу погранслужбы «Златоуст». Там он захватил спейсер «Скиф» и исчез вместе с ним из поля наблюдения.

Мальгин проглотил ставшую полынно-горькой слюну, бессмысленно посмотрел на издавшую восклицание Карой.

— Так быстро? За двадцать минут?! Он… ничего… никого?..

— Бортинженер и драйвер-прима спейсера, пытавшиеся ему помешать… находятся в клинике «Скорой помощи» СПАС-центра. К сожалению, мы не успели, на несколько секунд, но не успели… он действовал быстрее. — Ромашин помолчал, во взгляде его не было сочувствия, но и презрения, отвращения или злости не было тоже. — Упрек вы заслужили, прежде всего упрек в утрате критического отношения к реалиям нынешних ваших отношений с Шаламовым. В какой-то степени это малодушие, вы просто не хотели думать о нем плохо, и по-человечески понять это можно. Но, кроме вас двоих, в орбиту ваших отношений вовлечены и другие люди, а они не должны страдать из-за… кого бы то ни было. Разберитесь со всеми обстоятельствами бегства Даниила и приходите ко мне, подумаем, что делать дальше. Часа вам хватит?

Мальгин с трудом заставил себя ответить:

— Хватит. — Торопливо добавил: — Если возможно — не допустите утечки информации. От этого… — он хотел сказать: «Пострадают другие, например, жена Шаламова», но передумал.

Ромашин несколько мгновений рассматривал его лицо, словно изучая, потом, вероятно, понял:

— Постараемся. Жду вас у себя.

Виом свернулся в нить, угас. В реанимационной снова повисла тишина. Мальгин обернулся. Карой смотрела на него странно, с каким-то новым, необычным для нее выражением. «Неужели ей тоже свойственна растерянность? — подумал он, словно определение состояния женщины было сейчас главным делом жизни. — Или страх? Не похоже… Скорее надежда и ожидание чуда и тайная уверенность, что я это чудо сотворю. Кажется, она впервые в жизни не знает, что делать!» И вдруг Мальгин с отвращением поймал себя на родившемся глубоко под слоем собственной растерянности, изумления и тревоги чувстве облегчения! Облегчения! Облегчения от того, что Шаламов сбежал, по-своему решив все проблемы разом, и операция таким образом откладывается… если не срывается совсем.

— Нек Деус интерсит, — выговорил Мальгин тяжелые слова древней латинской поговорки. — Пусть Бог не вмешивается. Интересно, кого имел в виду Дан?

— Вас, мастер, — сказала Карой.

Мальгин покачал головой.

— Я не Бог, и он это знает. Бог не ошибается, как человек, не должен ошибаться…

Джума Хан был все еще без сознания, находясь в почти такой же реанимационной камере, какие стояли и в боксе Стобецкого.

Движения врачей за терминалом компьютера, следящего за состоянием больного, были спокойными, а разговоры буднично-деловитыми, и Карой немного успокоилась, как, впрочем, и Мальгин.

— Болевой шок и кровоизлияние в мозг, — сказал им лечащий врач, соратник Джумы. — Симптомы странные, ничем не спровоцированные, но тревог особых нет, все излечимо. Такое впечатление, что он перегрузил мозг при работе с машиной в режиме «один на один», да еще использовал при этом запрещенные стимуляторы.

— Исключено, — возразила Карой сухо, разглядывая в виоме внутренности реанимакамеры с телом Джумы: глаза ее сухо блестели, и она опять была собранной, самоуверенной и нетерпимой к слабостям других. — Он не работал с компьютером перед тем, как потерять сознание.

— А до того?

— Мы работали вместе, но до перегрузки не доходило. Другое дело, что вчера утром он… — Карой оглянулась на Мальгина.

Тот кивнул, повернулся к врачу:

— Разве он лечился не у вас?

— Вы имеете в виду психологический удар при подключении к инку диагностера? Да, мы работали с ним, но сегодняшний случай не имеет отношения к вчерашнему.

Мальгин встретил затуманенный взгляд женщины: она силилась что-то вспомнить, но с сожалением покачала головой.

— Мне кажется, все так и было, как я рассказывала: Джума подбежал к Шаламову и… и упал. Но Даниил его не… по-моему… нет, точно, не касался. К тому же у Джумы хороший тренинг, он бы не позволил себя…

— Я знаю, — кивнул врач, косясь на терминал. — Простите, я должен работать. Звоните вечером, думаю, он выйдет из этого состояния. — Врач отошел.

— Пошли, — проворчал Мальгин, постояв с минуту. — Все будет нормально.

Он уже просрочил время, данное ему Ромашиным, и торопился.

— Идите, — сказала Карой, не глядя на него, потом опомнилась и улыбнулась виновато. — Я подожду здесь, Клим, если не возражаете.