Чёрный центурион - [4]

– На киберпсихолога теперь учусь.

– Рискуешь брат, рискуешь…

Киберпсихология – это новейшая дисциплина, по ней даже учебников еще нет. Она зародилась как наука всего семь лет назад, когда был создан первый ВИ. ВИ – это виртуальный интеллект, когда в сверхмощный вычислительный комплекс переписывается сознание человека. И то, что получается в итоге, выходит чудовищной смесью псевдочеловеческого разума, его реакций, чувств, эмоций с невероятными возможностями современных суперкомпьютеров. За семь лет удалось создать всего сорок таких рабочих моделей, которые не «сходили с ума» или не представляли угрозу для всего человечества, но даже такое малое число этих ВИ уже сейчас меняет нашу жизнь куда сильнее, чем все другие открытия и технологии человечества вместе взятые. Взять хотя бы международный арбитраж… Да, тот самый, в который я столь долгое время подаю апелляции. Вердикты в этом арбитраже выносит такой ВИ, абсолютно неподкупный и до последней запятой соблюдающий законы.

– За этой дисциплиной будущее, – уверенно кивнул брат. Эх, мне так знаком этот максимализм юности.

– Тебе виднее, – не стал с ним спорить, кем ему быть – это его личное дело, не считаю себя вправе вмешиваться, он уже вполне взрослый мальчик и имеет свою голову на плечах.

– Так, с предисловиями давай закончим, – он посмотрел на старомодные часы на своем запястье, подарок деда, древние, еще сделанные во времена Союза механические часы «Слава». С десяти лет он их не снимает, насколько помню. – Я спешу, брат, через час у меня самолет в Стокгольм, на конференцию лечу. – В удивлении приподнял бровь. – Меня как лучшего студента универ отправил на международную конференцию, – не скрывая гордости, произнес Лёха.

– Молодец, – я не нашел других слов.

– Так что по делу, – он прервался на минутку, так как пришел официант и принял наш заказ. – Не подавай апелляцию на следующей неделе. – Я аж онемел от такого поворота событий. В прошлый раз мы на этой теме и поругались вдрызг, а он опять о том же! Но, прежде чем я закипел и начал наливаться краской бешенства, брат продолжил: – Это бесполезно. Даже если ты соберешь все бумаги, все файлы, приведешь сотню свидетелей, покажешь, что ты достаточно обеспечен и способен содержать детей, тебе их не вернут.

– Ты…

– Постой, не горячись, старший Ломов. Дай договорю.

– Хорошо, – едва сдерживая себя, постарался расслабиться и выслушать брата. – Говори.

– Я, конечно, не профи, но кое-что за этот год понял, – Лёшка подождал, пока официант поставит заказанный нами кофе. – Ты же знаешь, что законы можно трактовать по-разному. Слишком их много, некоторые противоречат в деталях друг другу даже.

– Это мне известно. – По правде, на этом я и строил свою новую апелляцию.

– В общем, я думаю, что бы ты ни собрал сейчас, тебе все равно откажут, и дело тут в ВИ.

– Что? Они же неподкупны и следуют букве закона! – Сказать, что я был удивлен, значит не сказать ничего.

– Поговорку слышал такую: «Закон, что дышло: куда повернул, то и вышло»?

– Слышал, конечно.

– Так вот, ВИ – это не искусственный интеллект, это нечто совершенно иное, настолько иное, что мы, даже если не врать самим себе, не знаем, по сути, что же сотворили.

– Ты лекцию сюда пришел читать?

– Нет. В общем, месяц назад мы рассматривали как пример слияния человеческого разума с машиной личность Ханса Эндерса.

– Мне это ничего не говорит, – пожал я плечами.

– А зря, ведь именно его пси-матрица записана в ВИ судьи международного арбитража. Он был лучшим судьей европейского суда в течение двадцати лет, очень известен в узких кругах. Не смотри на меня так, это не секретная информация, просто до неспециалистов ее не доводят. В общем, мы как раз разбирали этот ВИ на пяти семинарах кряду.

– И? – От нетерпения, что получу хоть какую-то зацепку, едва удержался, чтобы не заерзать по плетеному креслу.

– В общем… Этот ВИ не сказать, чтобы пристрастен, но в нем осталось нечто, берущее свою основу в человеческой морали. Впрочем, ВИ и разрабатывались именно для этого, все же мы – люди, опасаемся холодного расчета искусственных интеллектов. Да, я не обманываю тебя и не ищу поводов прекратить твои апелляции! Просто говорю как есть.

– И как это отражается на его работе как судьи?

– Дело в том, что при жизни Ханс Эндерс был примерным семьянином, по состоянию здоровья он не мог зачать своих детей, и в его семье было три приемных ребенка.

– Чего?! – Мне этот момент очень не понравился.

– Да-да, твой случай… Так как в основу ВИ положено сознание конкретного человека, то… Его понятие о справедливости в отношении твоего случая, в общем… – Я не дал брату договорить, поняв, к чему он ведет.

– Ага, значит, то, что у меня отобрали детей и не дают им со мной даже видеться, это справедливость?! – Поймал себя на том, что кричу и на нас начинают оборачиваться другие посетители кафе.

– Ты же знаешь, что я считаю, что Жанна поступила подло, – Лёха виновато улыбнулся. – Но это было восемь лет назад. Тогда не было ВИ, и твое дело рассматривали обычные люди. Да и по правде, ну зачем ты тогда сорвался-то?! Что тебя дернуло полететь и устроить ту драку? Так что тогда суд принял верное по букве закона решение. Впрочем, ты сам это знаешь.