Черный баронет - [2]

– Лавингтон-корт, сэр.

Несколько минут спустя мы уже выходили из экипажа. По узкой тропинке мы направились к входу… Нас окружала темная листва; угрюмая вода мерцала во рве, башня с зубчатым верхом неясно вырисовывалась в сумерках… и меня вдруг охватило мрачное предчувствие. Холмс зажег спичку и внимательно осмотрел покрытую гравием дорожку.

– Хм… ха! Четыре типа следов. Ну-ка, а это что такое? Отпечатки копыт лошади, и она мчалась с бешеной скоростью, если судить по глубине следов… Возможно, это скакал тот, кого послали за полицией… Ну, Грегсон, здесь мы многого не узнаем. Будем надеяться, что осмотр места преступления даст более интересные результаты.

Едва Холмс умолк, дверь дома открылась. Должен признать, что я вновь обрел утраченное было мужество при виде флегматичного краснолицего дворецкого, пригласившего нас в выложенный каменной плиткой холл, мягко освещенный старинными канделябрами со множеством свечей. В дальнем конце холла виднелась лестница, ведущая на отделанную дубом галерею верхнего этажа.

Худощавый рыжеволосый человек, гревшийся перед камином, поспешил навстречу нам.

– Инспектор Грегсон? – спросил он. – Слава Богу, наконец-то вы приехали, сэр!

– Полагаю, вы – сержант Бассетт, из полиции Кента?

Рыжеволосый кивнул.

– Да, сэр. Вы можете идти, Гиллингз, – обратился он к дворецкому. – Мы позвоним, когда вы нам понадобитесь… Ужасное дело, сэр, ужасное! – продолжил он, когда дворецкий вышел. – А теперь оно выглядит еще хуже. Зарезан известный игрок, светский человек – и зарезан в тот момент, когда он произносил тост за свою лучшую скаковую лошадь, а сэр Реджиналд утверждает, что его не было в доме в тот момент, да еще этот нож… – Местный детектив вдруг умолк и взглянул на нас с Холмсом. – А эти джентльмены кто такие?

– Это мистер Шерлок Холмс и доктор Уотсон. Вы можете говорить при них все.

– А, мистер Холмс, я слыхал о вас, у вас репутация умного человека, – с сомнением в голосе заметил сержант Бассетт. – Но в нашем деле в общем-то нет особых тайн, так что я надеюсь – полиция справится сама.

– Грегсон может подтвердить, что я участвую в расследовании исключительно из любви к искусству, – сказал мой друг. – Официально я предпочитаю не появляться в этом деле.

– Я уверен, что это вполне справедливо, мистер Холмс. Итак, джентльмены, прошу вас, сюда.

Он поднял шандал, и мы последовали за ним через холл, но нас внезапно остановили.

Надо сказать, я повидал немало женщин в разных концах света, но ни разу мне не приходилось лицезреть более величественную даму, чем та, что появилась на ступенях лестницы. На мгновение она застыла, положив руку на перила, и мягкий свет упал на ее пышные медные волосы и зеленые глаза с тяжелыми веками – глаза прекрасные и нежные, но в данный момент затуманенные страхом из-за того, что леди явно не могла понять, как столь ужасное событие могло случиться в ее доме.

– Я услышала ваше имя, мистер Холмс! – воскликнула она. – Я мало что знаю, но в одном я уверена. Мой муж невиновен! И я прошу вас постоянно помнить об этом!

Мгновение-другое Холмс внимательно всматривался в нее, словно мелодичный голос вдруг пробудил в нем какое-то воспоминание.

– Я не забуду ваших слов, леди Лавингтон. Но неужели и вправду сцена навсегда лишилась…

– Так вы узнали Маргарет Монтпенсьер? – На лице женщины вспыхнул слабый румянец. – Да, именно тогда я познакомилась с полковником Дэлси… Но у моего мужа нет причин для ревности!.. – Она замолчала и сосредоточилась на каких-то своих мыслях.

– Вот как, миледи?! – воскликнул Грегсон. – Ревности?!

Два детектива обменялись взглядами.

Леди Лавингтон, в прошлом великая актриса Маргарет Монтпенсьер, явно сказала лишнее. Холмс серьезно поклонился ей, и мы вслед за сержантом продолжили наш путь к двери, скрытой в арке.

Хотя комната, в которую мы вошли, была погружена во тьму, я ощутил, что это огромное помещение.

– Здесь нет света, кроме моих свечей, – послышался голос Бассетта. – Пожалуйста, подождите у двери.

Он направился вперед, и огоньки свечей отразились на поверхности длинного блестящего стола, обращенного своей узкой стороной к двери. У дальнего конца свет блеснул на высокой серебряной чаше, по обе стороны которой лежали чьи-то безжизненные ладони. Бассетт вытянул вперед руку с канделябром.

– Взгляните сюда, инспектор Грегсон! – воскликнул он.

Человек, сидевший во главе стола, упал щекой на полированную поверхность, а его мертвые руки раскинулись возле чаши. Светлые волосы окунулись в лужицу крови и вина…

– У него перерезано горло, – резко произнес Бассетт. – А вот здесь, – добавил он, бросая взгляд на стену, – вот здесь висел кинжал, которым кто-то сделал это!

Мы поспешили к нему и тоже взглянули на древние панели, покрывающие стену. Среди множества образцов трофейного оружия красовались два маленьких пустых металлических крючка, указывающих место, где висел исчезнувший кинжал.

– Откуда вы знаете, что это был именно кинжал? – спросил Грегсон.

Бассетт показал на едва заметную царапину на деревянной резьбе. Холмс одобрительно кивнул.

– Неплохо, сержант! – сказал он. – Но есть ли у вас другие доказательства, кроме царапины на стене?