Черным по черному - [61]

— Попытаюсь начать сначала, — проговорил он. — Я упоминал, что пивоварня в некоем отношении сердце Запада и гробница древнего короля, которого твои викинги не совсем ошибочно величают Бальдром. Сулейман — наконечник копья восточной половины мира, готовый поразить нас во времена слабости и междоусобицы.

— Вызванных недомоганием короля Запада? — осмелился предположить Даффи.

— Верно. Как и то, что он нездоров, поскольку его королевство в разладе. Это, по сути, взаимосвязано. Исцели одно — исцелится другое. Он вновь обретет силу через шесть месяцев, когда будет разлито черное. Зная о том, Сулейман намерен разрушить пивоварню и захватить Вену до этого времени. Мне видится, что в самом скором времени Ибрагим с помощью своих чар попытается наслать на нас потусторонние силы, но эльфийские письмена и лики на стенах должны оградить нас от этого. Проследи, чтобы Шраб сохранил их в целости. И все же мы оказались у… страшной черты. Грозящая мечом рука Востока уже охватила ряд наших восточных рубежей и теперь занесена для удара в самое сердце, тогда как Запад повергнут в хаос. Много лет назад, видя зачатки предстоящих невзгод, наш Король-Рыбак воззвал к богам с просьбой о великой милости. Или к богу, если ты предпочитаешь единственное число. — Аврелиан глубоко затянулся, так что змея затрещала, и выпустил вереницу дымовых колец.

Даффи плотно сжал губы и заерзал на стуле.

— О какой милости?

— Временно вернуть величайшего вождя Запада из всех, что были когда-либо. Призвать из чертогов смерти героя на время, потребное для отражения угрозы с Востока. Милость была оказана… Герой родился вновь, обрел новую плоть.

— Э-э… — нерешительно промолвил Даффи, — и кто же он?

— Его помнят под разными именами. Самое известное тебе — Артур. Король Артур.

— О нет! — взорвался Даффи. — Постой, не хочешь ли ты сказать, что дурацкий лепет Лотарио Мазертана — правда? Вся эта чушь о Камелоте и круглом столе? Если он король Артур, ниспосланный безмозглыми богами нам для спасения, то турки займут Вену к концу следующей недели.

— В лепете его есть зерно истины, — сказал Аврелиан. — Но не тревожься, он не Артур. Впрочем, он, должно быть, чудесный провидец, если сумел сам уловить происходящее и явиться в Вену. На самом деле, весьма прискорбно. — Он пожал плечами. — Многие призваны, избраны единицы.

Внезапно Даффи начал подозревать, к чему все клонится.

«Ладно, старикашка, выкладывай», — подумал он.

— Так кто же Артур? — вкрадчиво спросил он. — Ты?

— Благие небеса, нет. — Старик рассмеялся и снова глубоко затянулся, так что головка змеи накалилась чуть не добела. — Я подойду к этому, но позволь все по порядку. На меня лег труд отыскать возрожденного Артура, ибо по неким признакам и небесным явлениям я знал, когда он родился, но не знал где. Лет двадцать назад я принялся разыскивать его в западных землях, в ту пору возраст его подошел к середине третьего десятка. Признаки его пребывания попадались в разных странах, но годы шли…

— Ты его нашел? — прервал Даффи.

— Не вдаваясь в подробности долгой, но увлекательной истории, — да, нашел.

— Так, — устало произнес Даффи, чувствуя себя участником некоей расписанной церемонии, — где же он?

Аврелиан выпустил дым и с любопытством поглядел на ирландца.

— Сидит напротив меня.

— То есть это я?

— Да. Уж прости.

Сдавленное хихиканье ирландца переросло в хохот, длившийся с полминуты, после чего, смахнув слезу с глаз, он выдернул соломенную затычку из бутылки красного испанского вина.

— Неделька выдалась для меня что надо, — несколько истерично заметил он. — Поначалу скандинавы определили меня Зигфридом, а теперь ты говоришь, что я Артур.

— По сути, это два имени одного человека. Тебе не случалось задуматься над сходством историй о том, как Артур доказал свое право на трон, вытащив меч из камня, а Зигфрид — свое право, оказавшись единственным, кто смог выдернуть меч Одина из Бранстокского Дуба? — Он кивнул сам себе. — В Дании, несомненно, существует еще один истинный провидец, столь безошибочно направивший сюда Буге с его людьми.

— Господи помилуй, — воскликнул Даффи в притворном изумлении, — уж не оказались ли они правы, сочтя тебя Одином?

Аврелиан странно прищурился, но потом ухмыльнулся.

— О нет. То был лишь избыток религиозного энтузиазма с их стороны. Весьма, правда, уместный.

Даффи почувствовал легкую дурноту, но приписал ее дыму. Он откупорил бутылку, однако не мог теперь представить, что готов отпить хоть немного. «Не суть важно, был ли я Артуром в том вчерашнем сне об озере, — подумал он. — Сейчас я Брайан Даффи и не отдам себя в распоряжение мертвого старого короля. — Он оглядел хлам, окружавший его в этой искусственно затемненной комнате. — Я не принадлежу к этому зловещему, пыльному, колдовскому миру», — твердо заявил он себе.

— Равно гномы и обитатели гор охраняли тебя, — продолжал Аврелиан, — именно потому, что знали, кто ты, хотя сам ты тогда об этом не подозревал. И потому Ибрагим отправил крылатых афритов, чтобы не дать тебе оказаться здесь. А его прихвостень Заполи подослал обычных убийц, чтобы перехватить тебя. Когда же попытка провалилась, он попытался посулами переманить тебя на сторону Востока. Я не думаю, что он лгал, предлагая султанат.