Черным по черному - [34]

— Ты обнаружил петарду на двери? Вчера? Это в первый день Пасхи, — обернулся он к старому пивовару.

— Тогда я был за пасхального агнца, — заметил Даффи. — Зашвырнул хреновину подальше, так что разнесло только часть конюшни.

— Как видишь, события разворачиваются куда быстрее, чем мы ожидали, — сказал Аврелиан Гамбринусу. И добавил уже спокойнее: — Даффи видел таверну Бахуса — даже пил вино! — и рассказал об ифритах, охотившихся за ним ночью. Ибрагим уже не таится и, без сомнения, готовит удар в самое сердце, рассчитывая, расколов его, открыть тайные уголки мира. Пробудились и выходят на дневной свет существа, которые до сей поры лишь изредка бормотали во сне.

— Постой-ка, — нетерпеливо перебил Даффи. — Я опять запутался. Кто такой Ибрагим? Ты подразумеваешь великого визиря Сулеймана?

— Да, — сказал Аврелиан. — Он глава наших врагов.

— Чьих врагов? Пивоварни? — Чем дальше, тем все меньше смысла улавливал Даффи в этой истории.

— Запада, — кивнул Аврелиан.

— А-а… — пожал плечами Даффи. — Ты о турках. Тогда ясно. Я бы, правда, назвал их главой Сулеймана.

— А я нет, — сказал Аврелиан. — И Сулейман, думаю, тоже. Что известно тебе об Ибрагиме?

Даффи решил потерпеть до тех пор, пока не получит более или менее связные ответы.

— Ну, — начал он, — я знаю, что Сулейман назвал его своим великим визирем шесть лет назад, когда вышвырнул старого Пири Пашу. Хотя все думали, что пост отойдет Ахмеду Паше. Ахмед здорово разозлился и поднял в Египте мятеж, за что его, как мне помнится, обезглавили. — Даффи отхлебнул пива, рассеянно подумав о том, что напоминает ему этот вкус. — Да, и слышал я, что Ибрагима называют евнухом.

Аврелиан был явно ошарашен, а Гамбринус расхохотался.

— Впредь не болтай нигде подобной ерунды, — сурово заметил Аврелиан. — Но к делу… Что знаешь ты о его… происхождении?

— Ничего, — покачал головой ирландец. — Хотя, сдается мне, он из низкородных.

На сей раз Аврелиан невесело рассмеялся.

— Ниже, чем ты воображаешь. Он родился в Парге, на Ионическом море, и считается, что отец его был моряком, что в определенном смысле недалеко от истины, только плавал он не по земным морям.

— Как? — «Провались ты со своей магической тарабарщиной», — подумал Даффи.

— Настоящим отцом был демон воздуха, побывавший у его матери однажды ночью, в отсутствие мужа.

Ирландец начал было протестовать, но тут же вспомнил о существах, которые ему недавно встречались.

«Помолчи, Даффи, — сказал он себе. — Кто ты такой, чтобы утверждать, что демонов воздуха не существует?»

— Продолжай, — произнес он вслух.

— Подобные зачатия случаются, — сказал Аврелиан. — К примеру… чтобы не ходить далеко, Мерлин — такой же гибрид. Обладая огромной духовной силой, нечистой по своей сути, они часто обращаются к черной магии и иным малопочтенным областям для ее приложения. Избежать этого удается немногим. Мерлин, как ты помнишь, получил крещение. Ибрагим принял ислам. — Аврелиан нахмурился. — Силы таких полулюдей-полудемонов существенно растрачиваются при половых сношениях, отчего они учатся избегать привлекательных особ противоположного пола. Именно это, отдадим врагу справедливость, и является почвой для клеветы, о которой ты упомянул.

— О-о… — нерешительно отозвался Даффи. — Прошу прощения. — «Господи боже, — подумал он, — теперь уж и про турок ничего нельзя сказать». — Так, по-твоему, этот полукровка указывает Сулейману, как поступать?

— Именно так. Ибрагим подвластен воле одного Владыки Востока.

— Пропади оно пропадом! — не выдержал Даффи. — Что же тогда выходит? Если он подвластен Сулейману…

— Сулейман не Владыка Востока. Неизменно есть высшие сферы. Карл не Владыка Запада.

— Ага, вот оно как, — воодушевился Даффи. Аврелиан на сей раз зашел слишком далеко. — Кто же тогда? Ты?

— Нет. Это человек, живущий в окрестностях Вены. — Видя недоверие ирландца, он продолжил с большей горячностью: — Ты, быть может, считаешь, что единственный порядок вещей — тот, что ты можешь разглядеть со своего порога? Я-то надеялся, что с твоим жизненным опытом можно быть выше такого деревенского понимания.

Мгновение спустя Даффи пристыженно кивнул.

— Ты прав, — признал он. — Бесспорно, не мне судить, что возможно, а что нет.

— Тебе в последнюю очередь, — кивнул Аврелиан.

— Итак, — Даффи начал загибать пальцы, — я готов согласиться, что борьба Востока с Западом может иметь более высокие, вернее, более глубокие корни, чем просто спор между Сулейманом и Карлом Пятым за некое владение. Далее, я готов допустить, что средства войны включают магию. Прекрасно! Только вот при чем здесь я или эта пивоварня? В чем причина яростной охоты за мной и диковинной помощи по пути сюда?

Аврелиан откинулся назад и сомкнул кончики пальцев.

— Мне придется тщательнее подбирать слова, — сказал он. — Скажем… как в фехтовании вернее нанести удар в сердце, чем без конца рубить противника по рукам…

— На самом деле это далеко не всегда так, — заметил Даффи.

— Спокойнее, это лишь для сравнения. Равно и полководец может сберечь время и силы, ударив прямо в сердце вражеского королевства. Ты никогда не размышлял над названием пивоварни?

— «Херцвестен», — задумчиво протянул Даффи. — Сердце Запада. — И нахмурился. — Так ты хочешь сказать…