Черные Журавли - [13]

14

Как это нередко случалось с ним, Старик опять забыл, что на корабле их двое. Теперь он вспомнил и проклял судьбу, вопрошая неизвестно кого, сколь же долго придется ему расплачиваться за одну, казалось, незначительную ошибку: за то, что он взял с собой в полет этого мальчишку.

Он не думал сейчас обо всех мелких неудобствах и разочарованиях, связанных с этим обстоятельством. Он думал о главном: о том, что мальчишка не привык выносить перегрузки, намного превышающие пассажирские. Он мог просто не выдержать.

Одним своим присутствием мальчишка отнял у корабля половину возможностей, половину мощности. И ничего нельзя было поделать. Некуда его спрятать. Корабль этот не приспособлен для слабых.

Конечно, мальчишка, быть может, и не погибнет. И, безусловно, участие в испытательной экспедиции связано с риском… Наконец, Старик мог просто не подумать обо всем этом в решающий миг. Кто же мог знать, что в трудный полет пускают таких…

Старик отмахнулся от этих мыслей. Мальчишка здесь, любить его за это нельзя, но придется примириться.

Старик порывисто вздохнул. Он не снял пальца с клавиши, но левая рука его поднялась и легла на сектор управления тормозными. Она отвела сектор назад, заранее уменьшая мощность, которую должны были развить эти двигатели. Только после этого Старик включил их.

В конце концов можно было замедлять движение и таким способом, на половинной тяге. Но это требовало значительно больше времени, а кто мог сказать, что выкинут за это время Журавли? А они, как оказалось, способны преподносить сюрпризы.

Чтобы избавиться от этих мыслей, Старик перевел взгляд на экран. Перед тем он мельком глянул на парня. Перегрузки были вежливыми, но тому, кажется, хватало и таких. Молодежь определенно пошла хлипкая. Размышлять о жизни в пространстве – это да, а вот гоняться за Журавлями…

Экран заставил его не думать и об Игоре, который в этот момент, кривясь от перегрузки, размышлял о том, что Старик все же растерял значительную часть приписываемой ему решительности: конечно же, тормозить следовало куда резче. Но сказать об этом было невозможно; капитан наверняка смертельно обиделся бы.

Дельтавизор тем временем показывал, что стая, отклонившись от курса, стала удаляться. Но когда расстояние между нею и кораблем превысило то, какое существовало в момент включения ловушки, конус возвратился на прежний курс. Теперь он продолжал движение в том направлении, в каком летел до встречи с кораблем. Но, сохраняя курс, Журавли оставались все дальше за кормой, и пока скорости вновь не уравнялись, люди могли только смотреть на экраны и переживать первую, пусть и частичную, неудачу. Кроме того, разумеется, надо было увидеть и запомнить как можно больше из того, что наблюдалось на выпуклых, светло сереющих стеклах.

Сейчас стая была видна очень отчетливо, каждый Журавль в отдельности. Расстояние еще мешало различить детали, но никто не поручился бы, что какие-либо детали вообще существуют. Пока же стало ясно, что конус действительно состоит из черных, но все же отблескивающих – как блестит черный атлас – тел, а вернее – поверхностей, потому что они и впрямь казались полотнищами, не имеющими ощутимой толщины. Обладая почти правильной ромбической формой, полотнища казались абсолютно неподвижными одно по отношению к другому, они не меняли места в строю, не совершали и никаких других движений. Конус постепенно становился меньше, отставая, но корабль продолжал плавное торможение (хотя Игорю и казалось, что человек лишь чудом может выдержать такое), и Журавли уменьшались все медленнее. Наконец они застыли в самом углу экрана, скорости уравнялись, и Старик почувствовал, что настала минута, наиболее подходящая для второй атаки.

На этот раз он был осторожнее. Держа правую руку на красном рычаге дельта-ловушки, он левой медленно заглушил тормозные двигатели, а затем, перенеся левую руку на управление рулями, изменил курс, чтобы плавно, почти незаметно приблизиться к стае. Маневр Старику удался, и Журавли снова стали увеличиваться на экранах, постепенно перемещаясь из угла в самый центр. Теперь Старик приблизился к ним еще больше, чем в первый раз и вышел на прежний курс, параллельный направлению стаи, лишь в тот момент, когда интуиция подсказала ему, что дальнейшее сближение опасно. Игорь не обладал такой интуицией, но он смотрел на приборы защитного поля, и уже хотел предупредить, что возможности защиты подходят к пределу, когда Старик прекратил сближение. Миг командир сидел с закрытыми глазами, словно отдыхая. Затем двинул красный рычаг.

Корабль опять задрожал: генераторы стремительно накапливали мощность. В следующий миг конденсаторы отдали накопленную энергию, толчком вышвырнув ее в пространство. Люди на мгновение перестали дышать.

И действительно, словно легкая рябь прошла по конусу, по каждому из полотнищ, называемых Журавлями. Старик вскинул руки, как поднимает их спортсмен, взявший ворота противника. Игорь набрал в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться победным кличем. Но через полсекунды руки Старика упали, Игорь, захлебнувшись воздухом, хрипло закашлялся. А еще через миг они зажмурили глаза, и даже закрыли их ладонями.