Черные воды Васюгана - [25]

В бесшабашном настроении и немного навеселе бродили мы по узким улочкам старого города. На небе сияла полная луна и затмевала уличные фонари. «Волшебная ночь, залитая лунным светом», — восторженно заклинал Пауль сказочный мир Тика. В тени готических и барочных построек, чьи выступы в завитушках украшали диковинные надписи и орнаменты, казалось, что действительность ускользает. Вереницы масок — рыцари, оруженосцы, благородные дамы — шумно, c улюлюканием вырывались из дверных проемов, и в нашем затуманенном сознании прошлое становилось реальностью. Мы нисколько бы не удивились, если бы дорогу нам преградил отряд яростных ландкнехтов или даже если бы сам Рабби Лев и его призрак появились бы из темноты выступающих стен и встали напротив нас.

Как всегда, к нам присоединился К.; мы уже привыкли к этому чудаку; он неизменно курил свои дешевые сигареты и время от времени пытался вставлять пару слов в наши запутанные сплетнями разговоры, но его реплики всегда тонули в шуме. Едкий, раздражающий дым от сигарет К. все время шел в нашу сторону, и Пауль, этот озорник, вдруг не смог себя сдержать. Он подскочил и вырвал сигарету изо рта курильщика. «Что-о-о ты себе позволяешь?» — закричал К., более потрясенный, нежели рассерженный. Пауль указал на узкое высокое здание, венчавшееся отвесной крышей в виде шатра и поднимавшееся выше соседних домов. «Здесь, вблизи от пороховой башни[51] — курить?! — воскликнул Пауль с негодованием. — Ты хочешь, чтобы у нас были неприятности? Еще хорошо, что охранник нас не заметил, а то…» К. был озадачен. Он растерянно посмотрел на нас, потом на пороховую башню. Мы молчали, сдерживая смех. Надо было видеть, как тяжело он воспринял упрек, — молча, погруженный в себя, следовал он за нами.

Прошло примерно три недели, и этот комический эпизод забылся, как вдруг мы заметили, что К. уже два дня не появляется в нашем кафе. Может, заболел? Один друг из нашей компании, которого мы попросили сходить к К. на квартиру, вернулся в недоумении — К. вот уже два дня не появлялся дома. Мы были озадачены — что делать? Сообщить его родителям в Сучаву?[52] Обратиться в полицию? Такие мысли носились у нас в головах, как вдруг дверь распахнулась — и в кафе ворвался К. Он был бледен, волосы падали ему на лоб. «К.! Дорогой, милый К.! — воскликнули мы в один голос. — Где ты пропадал? Что случилось?» К. обессиленно опустился на стул, немного помолчал, откинул со лба волосы и начал рассказывать запинаясь: «Ну, вот… во вторник… я вышел немного прогуляться, хотел купить жратвы у Поспешаля. Прохожу мимо пороховой башни — и что я вижу?.. Толстый чех идет мне навстречу с зажженной сигарой в зубах!.. Прямо рядом с пороховой башней!.. Я подпрыгнул, вырвал ту дешевую сигару с его морды, растоптал ее. Он… он начал размахивать руками и кричать — на чешском; я не понял ни одного слова и показываю ему на пороховую башню. Он орет, машет. Подошел охранник и отвел меня в полицию. Ну, я им все объяснил; они меня, слава Богу, поняли. И тут пришли еще два человека в белых халатах и стали задавать мне глупые вопросы — сколько мне лет, что больше, 217 или 303, сосчитал ли я все звезды. Они не отпускали меня два дня, а потом эти глупцы сказали, что я не должен расстраиваться, что мне нужно просто хорошенько выспаться, и дали мне конфетку…»

«Он» взрывается

В отношении девушек К. был более чем осторожен, он был воздержан, как кастрат. Нам, однако, очень хотелось лишить его этой добродетели. Как-то вечером мы компанией сидели за столом; я пролистывал газету, и тут — мы заранее договорились — я подскочил:

— Еще один случай.

— Что ты говоришь! И… взорвался? — спросил Лео, мой визави.

— К сожалению, — подтвердил я. — По счастливой случайности обошлось без жертв. Двое прохожих легко ранены.

— А он?

— Доставлен в больницу, но никакого риска для жизни нет, — бросил я в ответ.

— О чем вы говорите? — поинтересовался К.

— Ах, тебе это будет неинтересно, — уклонился я от ответа с притворным смущением.

— Почему вы от меня все скрываете? Что вы все секретничаете? — возмутился он.

Я парировал:

— Нет, пожалуйста, мы не можем тебе этого рассказать.

К., обиженный, отвернулся.

Два дня спустя я, держа в руках газету, опять указал на заметку:

— Дело принимает рискованный оборот. На этот раз в электричке.

— Такой же случай? — спросил Лео сдавленным голосом.

— И-мен-но, — сказал я, растягивая слово.

— Сильный взрыв? — Лео казался встревоженным.

— У проводника и двух пассажиров ранены лица и руки. Несколько окон разбилось вдребезги.

— А мужчина?

— С тяжелым внутренним кровотечением доставлен в больницу.

К. напряженно вслушивался.

— Вы должны, наконец, рассказать мне, о чем идет речь, — прервал он раздраженно наше мрачное молчание, — с вашей стороны просто свинство так со мной обходиться! Какие вы после этого друзья?

К. был очень возмущен. Мы позволили ему еще немного пошуметь, после чего я уступил:

— Ну, ладно, если ты непременно хочешь это знать — изволь, от постоянного воздержания, ну, ты понимаешь, что я имею в виду, скапливается… э… в члене… э… сок; давление растет все больше и больше. в конце концов, это приводит к взрыву. — объяснил я ему.