Черные минуты - [33]

«Что я здесь делаю? — продолжал недоумевать Ранхель. — Тут нужен эксперт по сексуальным преступлениям. Я просто не на своем месте». И в который раз решил, что со службой в полиции надо завязывать. Нет, не сказать, что он никчемный коп — его часто хвалят и даже ставят в пример, но ни интуицией, ни хитростью прирожденного детектива он не обладает, да еще не умеет драться. Целый год, наверное, по-настоящему не дрался. Потому что он не коп, а музыкант, то есть раньше считал себя музыкантом. И как его угораздило попасть в полицию? И если Траволте не удалось раскрыть то первое преступление, что, спрашивается, станет делать он?

Глава 4

Во всем виноват его дядя. В трудную минуту, когда все отвернулись от него, даже близкие друзья, единственным, кто протянул руку помощи, оказался его дядька Мигель Ривера, который давно не общался с семьей. Ранхель от отчаяния позвонил ему, и тот предложил встретиться.

— Конечно, Винсенте, приходи завтра, все обсудим, — сказал он.

Встреча произошла за столом в кабинете шефа. Когда явился Ранхель, Ривера, попивая колу, разговаривал с молодым человеком лет двадцати пяти и женщиной за тридцать.

— Знакомьтесь: мой племянник Винсенте Ранхель. Винсенте, это Лолита и Хоакин Табоада, перспективный молодой сыщик.

Женщина оказалась секретаршей шефа. В то время она была стройнее и сексапильнее. Табоада с первого взгляда показался ему безобидным увальнем, но его угрюмость и огромные кулаки не позволяли усомниться, что одним ударом он уложит любого соперника.

Потом дядя повел Винсенте в ресторан на углу — это был легендарный «У Кляйна», о чем Ранхель узнал позже.

— Это лучшее место в округе, — сообщил дядя.

Они заказали кофе, который оказался настолько крепким, что его пришлось разбавлять водой.

— Я читал в газете о твоих успехах, — начал Ривера. — Так ты больше не играешь?

Ранхель вкратце объяснил, что из-за ссоры с солистом его группа была вынуждена временно прекратить выступления.

— Жаль, — сказал дядя, — наверное, ты хороший музыкант, — и предложил ему поработать в их конторе.

— А что надо делать? — спросил Ранхель.

— То же, что и я.

— Конечно, большое спасибо, но я думал о какой-нибудь кабинетной должности…

— Бухгалтер у нас уже есть, и больше нам не надо. Будешь работать со мной и учиться.

— Но мне кажется, что это не мое призвание…

— И я так думал тридцать семь лет назад. Знаешь, Винсенте, среди нас нет ни одного человека, который мечтал о работе в полиции. Мы все тут, можно сказать, случайно. В общем, завтра в шесть часов утра я жду тебя на рабочем месте.

Вот так Ранхель и стал полицейским. И все-таки ему не верилось, что он сыщик. В виде первого задания дядя велел ему запоминать по фотографиям террористов и грабителей банков, чтобы при встрече он мог узнать их в лицо, а также заставил изучить документы, недавно полученные из Мехико, — в отношении террористической организации, именующей себя «Группа 23 сентября». Согласно документам, два члена организации предположительно скрывались в Паракуане. «Ну и дела, — не уставал удивляться Ранхель, — был я артист, а стал криминалист».

Следующие три недели он сопровождал дядю на задания. Принимал участие в арестах, допросах, потом помогал составлять отчеты. Он по-настоящему узнавал город. Раньше он жил, не вылезая из баров и музыкальных магазинов, теперь же ему пришлось изменить стиль жизни. Люди делились с ним своими проблемами, Ранхель слушал, ходил по домам и вникал в такие вопросы, о существовании которых раньше и не догадывался. Дядя учил его избегать насилия.

— Запомни золотое правило, племянник: достал пистолет — стреляй, а не хочешь стрелять — не доставай.

Сначала Винсенте думал, что дядя ездит повсюду безоружным, но потом увидел у него за поясом пистолет 38-го калибра, который иногда перекочевывал в заплечную кобуру. Первое время ему приходилось тяжело. Пару раз он по ошибке едва не убил человека. В понедельник, после совещания у шефа, дядя сообщил ему, что они едут в Коралилло на задержание.

— Я там никогда не был, но говорят, что это опасное место, — ответил Ранхель.

— Опасное было после войны, когда туда набился всякий сброд: турки, китайцы, корейцы — кого только не было. Даже итальянские мафиози попадались.

— А я без оружия.

— Не беспокойся, мы всего лишь едем арестовать бензинового вора.

— То есть?

— Это вор, который промышляет в районе, где живут нефтяники. Только не говори мне, что никогда раньше о таком не слышал.

— А кто он?

— Могу только догадываться. У меня есть подозрение насчет его личности.

— И мы потащимся в Коралилло, потому что у вас есть подозрение?

— Послушай, племянник, в нашей работе необходимо доверять интуиции. Никто не принесет тебе на блюдечке улики, подтверждающие твою версию. Если ты этого не понимаешь, тебе лучше заниматься другим делом. А в работе детектива главное — чутье. — Видя, что Винсенте заинтересованно слушает, дядя продолжал: — Порой нас посещают озарения — ты просто знаешь, что твоя догадка верна и все тут. Ты долго ломаешь голову и вдруг — бум! — словно тебе кто подсказывает: иди туда, сукин сын. И ты все бросаешь и несешься по следу. Это может показаться невероятным, но интуиция редко меня обманывает. Едем, и ты сам убедишься!