Черные крылья Ктулху • 2 - [48]

«Боже, ты еще хуже Рика».

Конни села обратно на стул. Рик вернулся с открытой бутылкой «Мэджик Хэт» в руке. Не то чтобы Конни хотелось пить, но раз муж не поинтересовался на этот счет, то она сходит сама. Черт, сидр кончился. Конни собиралась по пути домой заскочить в «Ханнафорд», но история с холодильником нарушила все планы. Молоко и масло тоже были на исходе. Не имея другого выбора, кроме как взять и себе бутылку «Мэджик Хэт», Конни захлопнула дверцу.

Поставив пиво на стол, Рик повернулся к жене спиной и, чуть нагнувшись, ухватился за контейнер.

— Рик? — подозрительно окликнула его Конни. — Что ты задумал?

— Разве непонятно?

— Очень смешно, — ответила Конни, подходя к мужу. Тот так буравил контейнер взглядом, будто хотел сквозь корпус разглядеть содержимое.

— Мы должны его открыть, — сказал он.

— Но если там что-то важное…

— Знаю, знаю, но выбора у нас нет. Мы звонили в Уилтвик — это не их холодильник. В Пенроузе, Олбани и Вестчестере тоже ничего о нем не знают. Транспортные компании не теряли подобных грузов. В одной даже сказали, что давно не пользуются такими контейнерами. От полиции ничего не добиться. Тот парень из офиса шерифа вообще решил, что это чей-то совершенно обычный холодильник. Если не заглянем внутрь, то точно не узнаем, кому он предназначался.

— А вдруг тут и правда замешана мафия?

— Ты всерьез в это веришь?

— Нет, но что нам делать, если это так?

— Избавимся от контейнера. Сожжем его. Не думаю, что нас как-то можно будет выследить.

К удивлению мужа, Конни сказала:

— Хорошо. Открывай.

Рик не стал спрашивать, уверена ли она. Нажав на кнопки по краям, он сдвинул крышку и придвинул холодильник поближе, чтобы Конни могла заглянуть внутрь. Холодильник сдвинулся со скрипом, его содержимое зашуршало, словно гравий под колесами автомобиля. Конни ожидала почувствовать сильный запах и увидеть алое полнокровное мясо, но вместо этого на нее пахнуло морозным воздухом с легкой примесью йода. Рука мужа загораживала обзор, и Конни подтолкнула его:

— Что там?

— Не знаю.

— Дай взглянуть.

Рик отошел вправо. Холодильник был доверху набит льдом, отдельные осколки которого складывались в сверкающие горки вокруг… вокруг…

Сперва Конни бросился в глаза цвет — темно-фиолетовый, как у зрелого баклажана, с чуть более светлыми, сиреневыми или, скорее, голубоватыми прожилками. Диаметром предмет был не больше мелкой тарелки, и в середине был чуть толще, чем с зубчатых боков. По краям виднелись пять — нет, шесть морщинистых пятен, окаймленных кольцами насыщенного розового цвета. Поверхность непонятного предмета была бороздчатой, почти зернистой.

— Что за фигня?

— Если б я знал.

— Рик, что это, по-твоему?

— Плацента?

— Нет, не плацента.

— Будто ты хоть раз плаценту видела.

— Вообще-то, видела. Я как-то смотрела передачу на «Лайфтайме», не помню названия, — там показывали роды во всех подробностях. Так что я повидала кучу плацент, и это совершенно точно не она.

— Хорошо, раз это не плацента, то что тогда?

— А это вообще что-то человеческое?

— Что? Хочешь сказать, это животное?

— Не знаю. Похоже на какую-то медузу.

— Для медузы оно слишком плотное. К тому же разве медуз не полагается держать в воде?

— Наверное.

Рик сунул руку в контейнер, но Конни перехватила ее:

— Боже, что ты делаешь?!

— Я хотел вытащить эту штуку и рассмотреть поближе.

Он освободил руку.

— Ты же не знаешь, что это.

— Уж точно не чья-то почка.

— Это понятно, но нельзя просто так… вдруг эта штука ядовита?

— Да ну.

— Есть животные, кожа которых ядовита. Слышал о лягушках-древолазах?

— Ох. — Рик отдернул руку и отступил от холодильника. — Ты права. Что же это, по-твоему, радость моя?

— Пока что мы можем лишь исключить неподходящие варианты. Я не думаю, что эта штука может кому-то спасти жизнь, и она совершенно точно не была частью тела жертвы какого-нибудь мафиози. Она также не использовалась для питания каких-либо эмбрионов. Остается один вариант: это черт знает что. Возможно, какое-то животное.

— Не похоже.

Конни развела руками:

— Мир велик. Кто знает, какие твари живут на дне океанов или под землей. Может, это недавно открытое животное, которое везли в музей.

Рик простонал:

— Ладно. Предположим, эту штуку везли какому-то заждавшемуся ученому. И что нам теперь делать?

— Полагаю, садиться обратно за телефон.

— Начнешь сама, пока я готовлю ужин?

Конни не была голодна, но согласилась:

— Идет.

Рик потянулся к контейнеру.

— Успокойся, — сказал он, почувствовав, как жена напряглась, готовая вновь схватить его за руку. Придерживая холодильник левой рукой, правой Рик задвинул крышку. Та со щелчком закрылась.

3

Неудивительно, что ночью Конни приснилась штука из холодильника. Ей снилось, что она в комнате отца Рика в доме престарелых (даже во сне Конни не звала его ни «Гари», ни «мистер Уилсон», ни тем более «папа»). Отец Рика сидел в зеленом кожаном кресле у окна, подставив лицо солнцу. Его поза напомнила Конни тянущиеся к свету растения. Сходство подчеркивал зеленый спортивный костюм с эмблемой «Нью-Йорк Джетс». Глаза отца Рика были закрыты, губы беззвучно шевелились, управляемые болезнью Альцгеймера, стремившейся подавить все, что осталось от его прежней личности. В лучах солнца он выглядел куда моложе своих пятидесяти восьми: его можно было бы принять за молодого дядю Рика, но не за отца. И он уж точно был недостаточно стар для своей болезни, которая поглощала его с терпеливым упорством питона, переваривающего добычу.