«Черные кабинеты» - [194]
Начальник Московского охранного отделения в 1912–1917 годах полковник А.П. Мартынов, находясь в эмиграции, утверждал, что примерно в октябре-ноябре 1916 года было перлюстрировано письмо, в котором московским лидерам Прогрессивного блока (оппозиционное объединение шести фракций IV Государственной думы, возникшее в августе 1915 года и имевшее целью добиться проведения реформ) сообщалось о согласии «Старика» (генерала М.В. Алексеева, начальника штаба Верховного главнокомандующего) оказывать полное содействие планам заговорщиков, готовивших «дворцовый переворот»1390. Последний министр внутренних дел А.Д. Протопопов в показаниях 13 сентября 1917 года признавал, что переслал царю письмо А.А. Клопова (личного корреспондента императора), адресованное великому князю Михаилу Александровичу. Письмо показалось министру политически настораживающим. Правда, по словам Протопопова, резолюция государя гласила: «Клопов старичок давно мне известный»1391.
Вместе с тем эти письма показывают и политическую недальновидность части ведущих либералов. Один из основателей кадетской партии И.И. Петрункевич писал 3 декабря 1916 года лидеру кадетов П.Н. Милюкову: «Теперь борьба идет в иной плоскости, гораздо сознательнее и культурнее, чем в 1905–1906 гг. <…> Я очень рад, что Вы настояли на постановке на первое место вопроса о волостном земстве. По моему мнению, это краеугольный камень нашей конституции. <…> это будет первоначальной, низшей школой нашей конституции». В этот же день крестьянин М. Новиков из Тульской губернии обращался к А.Ф. Керенскому со словами: «Требуйте мира, мира во что бы то ни стало. <…> народ пойдет за теми из вас, которые первые будут иметь мужество требовать мира»1392.
В предыдущих главах я уже говорил о задаче «черных кабинетов» перехватывать пересылаемую из‐за границы антиправительственную литературу. Но ситуация особенно обострилась в конце XIX века. Масштабы еще одного вида перлюстрации – так называемых бандерольных операций (т. е. перехвата пересылаемых, особенно из‐за границы, запрещенных, нелегальных изданий: газет, журналов, листовок) – начали резко нарастать. К обнаружению нелегальных материалов теперь, кроме цензоров иностранных газет и журналов, широко привлекались и служащие почтово-телеграфных контор по всей стране. Циркуляры на данную тему поступали из Главного управления почт и телеграфов практически непрерывно: 8 февраля, 3 июня, 24 октября, 18 ноября 1894 года; 16 февраля, 30 мая, 5 июня, 13 сентября, 27 октября, 3 ноября 1895 года; 29 февраля, 22 мая, 30 октября 1896 года; 28 мая 1902 года; 9 июня и 8 июля 1903 года; 3 февраля 1907 года; февраль 1908 года; 14 февраля, 23 февраля, 15 июня 1911 года; 29 мая 1912 года; 29 января, 26 февраля, 20 апреля 1913 года и т. д.1393 Одновременно почтовые чиновники тесно сотрудничали с ДП МВД.
Иногда в связи с этим возникали проблемы экономического свойства. Например, в октябре 1895 года А.Д. Фомин сообщал директору ДП Н.Н. Сабурову о направлении в его распоряжение полученного «под бандеролью» экземпляра 1‐го номера журнала «Russische Zustande», адресованного в редакцию «Правительственного вестника». Он также предупреждал начальство, что поскольку «бандероль рекомендованная [заказная]», то в случае конфискации надо будет уплатить почтовому ведомству 12 руб. 50 коп. В данном случае Сабуров возвратил экземпляр журнала для следования по адресу.
19 февраля 1894 года директор ДП Н.И. Петров сообщил начальнику Главного управления почт и телеграфов Н.А. Безаку о пересылке из Лондона и Женевы на имя земских и городских управ «закрытых писем в желтых и синих оболочках» с вложенными в них листками издания комитета «Фонда вольной русской прессы». Петров просил подобные конверты задерживать, вскрывать и «найденные листки» передавать в ДП. 3 июня того же года в циркуляре Н.А. Безака опять говорилось о конвертах из Лондона и Женевы, адресуемых предводителям дворянства, председателям земских управ, адвокатам, редакциям газет и частным лицам. В циркуляре от 24 октября содержалось предупреждение о том, что из Лондона рассылается брошюра на восемнадцати тонких листах «Проект русской конституции» на адреса земских и городских управ, волостных правлений, гимназий, земских учителей, студентов, докторов и фельдшеров. Уже 18 ноября новым циркуляром предлагалось обратить особое внимание «на толстые по объему письма в белых, желтых и синих конвертах… одним почерком на русском языке… из Лондона, Берлина, Гамбурга, Франкфурта, Лейпцига и Нью-Йорка». Просмотр такой корреспонденции следовало поручить помощникам начальников контор или опытным чиновникам с условием осторожного обращении с коммерческой корреспонденцией. При обнаружении такие письма следовало доставлять начальнику Главного управления почт и телеграфов, не передавая их адресатам
