Черные флаги Архипелага - [89]

По этой причине я не собирался слишком торопить события, плыву куда-то и плыву, причем в прямом смысле. В конце концов, начальство не торопит, жалованье капает, любимая женщина вкусно кормит – чего еще надо человеку, чтобы спокойно встретить старость?

А что до квестов и прочих разнообразностей, которые имеются на корабле, – нет в них смысла, по крайней мере, здесь и сейчас, поскольку все это требует времени и желания. И если время худо-бедно есть, то желания нет вовсе, поскольку подобные изыски однозначно будут отвлекать меня от основной цели, которая является приоритетной. Соблазн получить награду, являющуюся по меркам Раттермарка если не уникальной, то как минимум редкой – это, знаете ли, такой стимул, что ой-ой-ой, а тут, похоже, любая награда такой и будет. Плюс, подозреваю, что запустив ряд квестов, я, грешным делом, могу изменить выполнение основного сценария, а такое мне совершенно не нужно, тем более еще неизвестно, как на это посмотрит капитан, с ее-то амбициями и самомнением. Хотя, конечно, сценарий с ее низложением я бы реализовал с огромным удовольствием. Так и видится картина – стою я весь такой из себя, при шпаге, в черном плаще, в шляпе с пером, беспощадный и непреклонный, и говорю:

– Выбросить ее с корабля, рыбкам-акулкам на прокорм, не все им на диете сидеть.

А после рукой верным флибустьерам эдак знак подаю: давайте, мол, ребята, нахлобучивайте ее.

И летит Дэйзи за борт, в набежавшую волну, под улюлюканье корсарской братии. Лепота!

Насчет резонанса в отношении абордажа, которого я все-таки опасался, Зимин оказался прав. Один из убиенных мной, похоже, что самый первый, конечно, рассказал сообществу, что его утопил игрок, затесавшийся в пиратские ряды, но его мигом одни подняли на смех, другие грамотно объяснили, что это был глюк. На том все и закончилось. Приличный штат пиарщиков на жалованье у «Радеона» состоит, судя по всему. Не в смысле большой, а в смысле – знают люди свое дело, во всех топиках не только ники разные, но и подача текста. И у всех не по два-три сообщения в активе, а куда поболе. Но все равно, были там несколько вопросов к пострадавшему рыцарю-ныряльщику, которые мне очень не понравились, что-то знакомое в них было, манера изложения какая-то смутно узнаваемая, глаз на такие вещи у меня наметанный, а вот откуда я его знаю, понять так и не смог.

Что же до моего ближайшего окружения в редакции – вот тут затык, так и не прояснился пока для меня вопрос, кто же засланный казачок. Впору подходить к каждому по очереди и спрашивать:

– Павел Андреевич, вы шпион?

Четверо новеньких очень гармонично разбавили коллектив, при этом, к моему величайшему удивлению, толком не создав ни одной коалиции. Мои первенцы хоть по привычке еще и держались вместе, но каждый уже греб к себе, кроме, пожалуй, Юшкова, которого, наверное, скоро придется гнать из команды, поскольку он явно начинал спиваться, причем уже не в шутку. Я, знаете ли, не мать Тереза и не всепрощенец, терпеть подобное не стану и за человека бороться – тоже, поскольку, по моему глубокому убеждению, каждый сам себе голова, и соответственно если человек не желает прислушиваться к голосу разума и начальства, то это его личное дело. Хочет человек вместо приличной работы спиртное употреблять – пусть употребляет, но вот мне такой товарищ не нужен. Я всю это симптоматику знаю наверняка – сначала все время с похмела, после на работу под хмельком, а потом начнутся рассказы о тяжелых болезнях и приехавших, а то и умерших родственниках и появления на службе раз в неделю или в две, в основном в те дни, когда жалованье дают. На фиг, на фиг.

Все это я изложил Вике, наказав ей следить за нашим синяком, а после, не смягчая краски и интонации, объяснил самому Юшкову, что за ним теперь будет глаз да глаз, и после второго предупреждения он запросто может уступить свое место кому-то другому, причем не доброй волей.

Юшков меня выслушал, покивал головой и пошел к себе, видимо обдумывать.

Так вот, о временных союзах и группах. Барышни тоже не спешили искать поддержки друг в друге, уж очень они были разные. Ну, разве что Соловьева постоянно терлась около Вики, но, полагаю, это исключительно в силу ее характера – поближе к руководству хочется быть, чтобы, при случае, повыше прыгнуть, как мне думается, прямиком на место того же самого постоянно поддающего Юшкова. К тому же есть у меня подозрения, что это место ей уже и обещано кое-кем. Но думаю, что кое-кто крепко обломается, я в эту чушь насчет «ночной кукушки» не сильно верю.

Не могу сказать, что меня расстроило отсутствие клановости в редакции, – чем у них меньше сплоченности в подобных вопросах, тем мне проще. Главное, чтобы дело делали, а с этим был полный порядок, во многом, что примечательно, благодаря Шелестовой, – у нее был исключительный нюх на хорошие материалы и их правильную компоновку. Да и вообще я отметил, что при подготовке номера именно замечания Шелестовой отличались редкостной грамотностью и логичностью, пусть даже и приправлялись изрядной долей сарказма. Такое положение дел адски злило Вику, я явно это видел, я просто это чувствовал. Ну не могла она спокойно стерпеть, что кто-то профессионально сильнее ее, что от нее уходит место первой скрипки в нашем ансамбле. Вот это меня немного печалило, поскольку профессиональная ревность – дело хорошее, но ее должно быть в меру, иначе беда может выйти.