Черные дни в Авиньоне - [43]
— Она помешанная, неужели вы не видите? — спокойно заметил Кроули. Доминиканец резко обернулся.
— О-о, еще один папский приятель! — он указал на демона: — Смотрите, люди, на этого разряженного грешника: у нас траур, а у него, похоже, праздник!
В ответ Кроули рассмеялся. Это был не демонический смех, от которого у смертных кровь стынет в жилах; не жуткое сатанинское хихиканье; даже не гулкий чёртов гогот. Склонный к патетике Азирафель позже назвал это горькой усмешкой Вечности, а Кроули просто ответил на злую иронию момента так, как привык отвечать.
— Он еще и смеется! — возмутились в толпе.
— Над нашим горем потешается, гад!
— Да он тоже иудей, не иначе!
— Точно!
— На выручку старому пришел!
На губах доминиканца заиграла торжествующая улыбка.
— Останови их, Фома, — обратился к нему Вильгельм по-латыни. — Разве ты не видишь, это зашло слишком далеко!
— Глас народа — глас божий, — с деланной беспомощностью развел руками Фома.
Вильгельм обернулся к ангелу:
— Помогите, умоляю!
Но прежде, чем ангел успел что-то сделать или хотя бы ответить, раздался крик, древний, короткий и страшный:
— Бей его!
Собираясь в крестный ход, не берут с собой камни. Из утоптанной брусчатки голыми руками не вытащить кусок базальта. Тогда откуда взялся тот первый камень? Он вылетел из задних рядов и ударил еврея в грудь — злоба, страх и отчаяние, спрессованные в острый булыжник.
Доминиканец предусмотрительно шагнул в сторону, поближе к проулку.
— Длань карающая настигает еретиков.
Негромкий голос прозвучал оглушительно: так тихо сделалось на улице. Богомольцев, вчерашних купцов и ремесленников больше не было. На улице стояла толпа, — тупая, кровожадная тварь. И она уже почуяла жертву.
— Остановитесь, люди! — воскликнул Азирафель, но в это время второй камень ударил старика в скулу, оставив длинную ссадину. Ангела не услышали.
— Беги, спасайся, — посоветовал Фома, глубже уходя в безопасную тень проулка.
Старик покачнулся, затравленно взглянул на него и бросился бежать. Ноги плохо слушались его, он задохнулся, упал, поднялся со стоном, размазывая кровь из ссадины по лицу, и побежал снова.
Толпа покачнулась, точно брала разгон, и двинулась по кровавому следу, убыстряя ход.
Кроули медленно повернулся к доминиканцу. Тот ответил ему холодным взглядом свысока.
— Какой у тебя интересный язык, монах, — протянул Кроули. — Говоришь «спасайся», а слышится «убейте его».
— Это не твое дело.
В сумраке узкой улочки было хорошо видно, как глаза господина в оранжевом разгораются огнем под цвет его наряда, но доминиканец, похоже, был не робкого десятка: он лишь отступил на шаг, но его голос не дрогнул: — Ступай молись, грешник, ибо последние дни наступают.
— О, да, я грешник, — широко улыбнулся демон и сделал шаг вперед. — Будь уверен, монах: таких грешников тебе еще не встречалось.
Фома перекрестился, решительно протиснулся мимо Кроули обратно на улицу, и очутился перед Азирафелем — не сибаритом-книжником, но ангелом из чина Начал. Суровым белокрылым ангелом, исполненным света.
— Ты скверный человек! — изрек он. При первых же звуках этого голоса Кроули вспомнил все подробности Падения. — Стыдись!
Доминиканец задрожал.
— Рater noster qui in celis es…[27]
— Убирайся прочь со своим славословием!
Гневный окрик швырнул Фому обратно в проулок. Ничего не видя перед собой, он оттолкнул демона и скрылся где-то в темноте.
— Азирафель, ты что творишь?! — выдохнул Кроули.
Ангел молча полоснул по нему взглядом, который в иных обстоятельствах мог заменить огненный меч, и отвернулся. Кроули опасливо приблизился к нему, выйдя из проулка на опустевшую улицу.
На брусчатке валялись терновые венцы, розги, грубо сколоченное из палок распятие… Рядом с ним ничком лежала давешняя мегера, — в своем последнем исступлении она не успела убраться с пути бегущей толпы.
Вильгельм опустился рядом с ней на колени, бережно перевернул ее на спину, достал из складок сутаны чистую тряпицу и принялся вытирать кровь с разбитого лица.
— Помоги… — простонала женщина, — помолись…
Стон перешел в короткий хрип, и она затихла.
— Господь не оставит тебя в своем милосердии, — Вильгельм всмотрелся в ее лицо, перекрестился и накрыл его испачканной в крови тряпицей.
— Оставит. Кончилось милосердие. И вряд ли было когда-нибудь.
Вильгельм и Кроули смотрели на ангела с одинаково бескрайним изумлением. А он сжал кулаки и, глядя куда-то поверх крыш странно потемневшими глазами, заговорил, точно бросал слова в последний бой:
— Непостижимым замыслом можно объяснить что угодно: Потоп, Голгофу, чуму… погром, что творится сейчас в еврейском квартале… Век за веком видеть голод, болезни, войны, страдания, и верить, что так надо, таков великий план… — голос Азирафеля прервался, будто что-то душило его: — Зачем ты мучаешь их?! Тысячи лет страданий — зачем?! Они же не делаются лучше! Их жизнь по-прежнему беспросветна! Я знаю, ты опять не ответишь, Господи, но я больше не верю в твое милосердие! Я…
— Замолчи, дурень! — рявкнул опомнившийся Кроули. Подскочив к Азирафелю, он тряхнул его за плечи: — В Ад захотел?!
— В Аду хотя бы не требуют веры! — Азирафель попытался вырваться.
Кроссовер книги Терри Пратчетта и Нила Геймана «Добрые предзнаменования» («Благие знамения») и одноименного сериала.Ад и Рай все-таки не простили своим агентам срыв Армагеддона и намерены покарать предателей. Тем временем демон приходит к выводу, что грядущую войну человечества с силами Света и Тьмы необходимо организовать и возглавить. Ангел решительно против этой идеи, к тому же у него есть важное дело: поиски матери Антихриста.Метки: постканон, броманс, Великобритания, юмор, экшн, драма, дружба, счастливый финал.Примечания автора: фанфик основан в первую очередь на фактах сериала, поэтому Бог и Вельзевул здесь женского рода.В жанрах указана драма, а это значит, что в тексте, как в жизни: веселое и печальное, серьезное и смешное переплетаются так тесно, что и не уловить, когда одно переходит в другое.
Кроссовер книги Терри Пратчетта и Нила Геймана «Добрые предзнаменования» («Благие знамения») и одноименного сериала. Продолжение фанфика «План на первую тысячу лет».Управлять прогрессом человечества оказалось совсем не просто. К глобальным проблемам добавляются личные: Азирафель получает предложение, от которого трудно отказаться, Кроули должен предотвратить бунт в Аду, а Хастур вновь остается один. И все трое ввязываются в дело, чреватое опасностями и непредсказуемыми поворотами. Потому что не следует слишком часто останавливать время.Метки: счастливый финал, постканон, броманс, ООС, юмор, драма, экшн, дружба.Примечания автора: ООС Хастура.
В своем исследовании английский историк-публицист Джон Кимхи разоблачает общепринятый тезис о том, что осенью 1939 года Британия и Франция не были в состоянии дать вооруженный отпор фашистской агрессии. Кимхи скрупулезно анализирует документальные материалы и убедительно доказывает нежелание британских и французских правящих кругов выполнить свои обязательства в отношении стран, которым угрожала фашистская Германия. Изучив соответствующие документы об англо-французских «гарантиях» Польше, автор наглядно продемонстрировал, как повели себя правительства этих стран, когда дело дошло до выполнения данных ими обещаний.
Деньги были изобретены ещё до начала письменной истории, и мы можем только догадываться о том, когда и как это произошло. Деньги — универсальное средство обмена, на них можно приобрести всё, что угодно. Количеством денег измеряют ценность того или иного товара и услуги, а также в деньгах измеряется заработная плата, или, по-другому, ценность различных специалистов. Деньги могут быть бумажными, металлическими, виртуальными… Они установили новый способ мышления и поступков, что изменило мир. Сегодня власть денег становится неоспоримой в человеческих делах.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.