Черные дни в Авиньоне - [39]
— Возьму еще этот и все, наконец, — пробормотал Шолиак, направляясь к пареньку.
Тот выслушал, что ему предлагали, но вместо торопливого согласия вдруг уставился на Вильгельма и крикнул, задыхаясь от гнева:
— Почему бог допустил это?! Отвечай, монах! Где его милосердие?!
Вильгельм молча опустил голову. Юноша, тяжело дыша, обернулся к врачу и сунул ему в руки свою страшную ношу.
— Бери, собиратель мертвечины! Она не успела нагрешить и никому не причинила зла, потому что прожила на свете всего пять лет! Ее мать дала обет расшить вот этот покров для алтаря церкви Сен-Пьер, и расшила — а теперь лежит вон там, у стены! Забирай — и не смей совать мне деньги!
Казалось, его держали на ногах лишь ненависть и горе; выплеснув их, он без сил упал на колени и закрыл лицо руками.
Азирафель не помнил, как оказался рядом. Легко поднял, обнял, прижал к себе. Полы светлого сюрко взметнулись, как крылья… Он не думал о том, что не сможет утешить тысячи и десятки тысяч, не сумеет унять их боль и подарить новые силы. Он делал все это для одного — просто потому, что был создан именно для этого: утешать, дарить и тихо гладить содрогающуюся от рыданий спину.
— De profundis clamavi ad te Domine…[24] — срывающимся голосом начал старый монах, не замечая текущих по щекам слез.
Глава 11. День Гнева
— Ваша светлость! Сиятельный господин! Да-да, вы… Смиренно прошу простить за беспокойство, но у меня есть то, что вы ищете. Откуда знаю? Да зачем же еще сегодня в Авиньоне такой видный вельможа изволит сам идти, ножки бить?! Я как вашу светлость увидел, сразу смекнул: этот господин настоящее средство ищет, проверенное! А у меня как раз такое и есть! И возьму недорого!
Плюгавец в облезлом меховом жилете вывернулся откуда-то из переулка и завился вьюном то справа, то слева, тараторя без передышки, сам себе задавая вопросы и тут же на них отвечая. Серое от грязи лицо с бегающими глазками и острым кончиком носа походило на крысиную мордочку. Хрипловатый фальцет, короткопалые кисти прижаты к груди… Кто-то из адских коллег зачем-то решил крыс в людей превращать? Кроули зажмурил правый глаз, взглянул левым через левое плечо: нет чудесами из преисподней тут не пахнет. Пахнет обычным смертным. Да так крепко, что черти в геенне — и те бы расчихались.
— Что ж, если средство и впрямь настоящее, можно взять, — вельможа опустил унизанную перстнями руку на туго набитый кошелек. — Показывай, уважаемый.
— Извольте прежде сюда, в переулочек, — человек-крыса попятился в безлюдную кишку проулка. — Средство-то того, непростое…
— А в переулочке ты меня ножиком по горлу и оберешь дочиста?
Плюгавец хитро улыбнулся, показав редкие кривые зубы.
— Зачем ножиком, господин хороший? За мое снадобье вы сами с себя последнюю камизу снимете. — Он перешел на шепот: — нетленная чудотворная кровь святого Роха. Полная скляница.
Кроули вздохнул: опять Рох. Он сделался популярней Христа и Девы Марии, этот легендарный избавитель от чумы с красным крестом на груди. Рассказы о чудесных исцелениях от рук святого в Риме, Новаре, Парме собирали больше слушателей, чем проповеди папы. В Авиньоне в одночасье объявились сотни паломников из Монпелье, где был погребен Рох, город наводнили ковчежцы и ладанки с частичками одежды, костей, ногтей, волос — лучшим, вернейшим спасением от чумы. Цены на них сразу взлетели до небес, но спрос не падал, и никого не смущало, что Рох, судя по волосам, получался то брюнетом, то блондином, а кости его порой сильно смахивали на куриные. Но нетленную кровь еще никто не предлагал, любопытно, что там намешал плешивый умелец?
Тот аж подпрыгнул от радости, когда сиятельный господин проследовал за ним в переулок. Мигом откуда-то из глубин облезлого жилета явился стеклянный пузырек, в котором действительно плескалось что-то красное.
— Вы только взгляните, мой господин, какая яркая — чистый рубин! — тем временем нахваливал ушлый торговец. — Одно слово, нетленная!
— А чем подтвердишь, дружок, что она чудотворная? — Кроули, продолжая забавляться, щелкнул ногтем по пузырьку. — Небось, налил туда свиной крови и выдаешь за святыню?
— Грех вам говорить такое, господин! — старательно оскорбился плюгавец. — Вот, глядите, если не верите!
Он распахнул жилет, задрал короткую грязную котту. Шоссов под ней предсказуемо не оказалось, и огромный, багровый, сочащийся желтым нарыв явился на тощей ляжке во всей красе — точь-в-точь как у святого Роха, если верить легенде.
— Одной капли хватит!
Разбухший сучок, служивший пробкой, был выдернут, и из горлышка пролилось содержимое склянки. «Нарыв» пополз по ноге вниз, оставляя за собой совершенно здоровую кожу, а хитреца окутало облако аромата лаванды.
— Чуете, ваша светлость, как святостью повеяло?
— А если выпить, тоже поможет? — подмигнул Кроули, внутренне умиляясь откровенному и наивному мошенничеству. Прямо-таки заря времен, когда Зло еще было юным и неопытным.
— От всех хворей, не сомневайтесь! — закивал ловкач.
— Сколько же ты за нее хочешь? Сто ливров? Триста? Пятьсот?
— Пятьсот, — продавец нервно облизнул губы. — Вон у вас какой кошель набитый…
— Ну-у, за такое чудесное средство пятьсот мало! — Кроули продолжал развлекаться. — Предлагаю так: ты мне склянку, а я тебе — молодость, здоровье, богатство, красавиц без счета… Да, чуть не забыл: вместе со склянкой отдаешь свою бессмертную душу. По рукам?
Кроссовер книги Терри Пратчетта и Нила Геймана «Добрые предзнаменования» («Благие знамения») и одноименного сериала.Ад и Рай все-таки не простили своим агентам срыв Армагеддона и намерены покарать предателей. Тем временем демон приходит к выводу, что грядущую войну человечества с силами Света и Тьмы необходимо организовать и возглавить. Ангел решительно против этой идеи, к тому же у него есть важное дело: поиски матери Антихриста.Метки: постканон, броманс, Великобритания, юмор, экшн, драма, дружба, счастливый финал.Примечания автора: фанфик основан в первую очередь на фактах сериала, поэтому Бог и Вельзевул здесь женского рода.В жанрах указана драма, а это значит, что в тексте, как в жизни: веселое и печальное, серьезное и смешное переплетаются так тесно, что и не уловить, когда одно переходит в другое.
Кроссовер книги Терри Пратчетта и Нила Геймана «Добрые предзнаменования» («Благие знамения») и одноименного сериала. Продолжение фанфика «План на первую тысячу лет».Управлять прогрессом человечества оказалось совсем не просто. К глобальным проблемам добавляются личные: Азирафель получает предложение, от которого трудно отказаться, Кроули должен предотвратить бунт в Аду, а Хастур вновь остается один. И все трое ввязываются в дело, чреватое опасностями и непредсказуемыми поворотами. Потому что не следует слишком часто останавливать время.Метки: счастливый финал, постканон, броманс, ООС, юмор, драма, экшн, дружба.Примечания автора: ООС Хастура.
Цель настоящей книги британского востоковеда, специалиста по истории ислама и древних языков Де Лейси О’Лири – показать читателю, что доисламская Аравия, являясь центром арабского сообщества, не была страной, изолированной от культурного влияния Западной Азии и от политической и социальной жизни своих соседей на Ближнем Востоке. В книге подробно рассматриваются древние царства, существовавшие на территории Аравии, их общение между собой и с внешним миром, большое внимание уделяется описанию торговых путей и борьбе за них.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Народы Запада уже шесть столетий пытаются подчинить другие страны, опираясь на свои технологии, но те не всегда гарантируют победу. Книга «Власть над народами» посвящена сложным отношениям западного империализма и новых технологий. Почему каравеллы и галеоны, давшие португальцам власть над Индийским океаном на целый век, не смогли одолеть галеры мусульман в Красном море? Почему оружие испанцев, сокрушившее империи ацтеков и майя, не помогло им в Чили и Африке? Почему полное господство США в воздухе не позволило американцам добиться своих целей в Ираке и Афганистане? Дэниел Хедрик прослеживает эволюцию западных технологий и объясняет, почему экологические и социальные факторы иногда гарантировали победу, а иногда приводили к неожиданным поражениям.
К моменту зарождения культуры Серебряного века стране только предстояло пережить Кровавое воскресенье и ужасы Первой мировой. Но предчувствие беды уже зрело. Было ясно, что прежняя жизнь продолжаться не может. И поэзия, музыка, живопись, как натянутые струны, резонировали с этой дрожью… Географические рамки Серебряного века узки — в основном это Москва и Петербург. Большинство поэтов и поэтесс были знакомы и стремились увидеться. И, разумеется, они писали друг другу стихи, и эти стихи лучше всего представляют эпоху.
“Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914–1991)” – одна из главных работ известного британского историка-марксиста Эрика Хобсбаума. Вместе с трилогией о “длинном девятнадцатом веке” она по праву считается вершиной мировой историографии. Хобсбаум делит короткий двадцатый век на три основных этапа. “Эпоха катастроф” начинается Первой мировой войной и заканчивается вместе со Второй; за ней следует “золотой век” прогресса, деколонизации и роста благополучия во всем мире; третий этап, кризисный для обоих полюсов послевоенного мира, завершается его полным распадом.
По Прутскому миру Россия потеряла свои завоевания на юге, и царь Пётр, после победы над Швецией, начал готовить новую войну с турками, но не успел. При его преемниках всё пошло прахом, дело дошло до того, что знать в лице восьми «верховников» надумала, ограничив власть царя «кондициями», править самостоятельно. Государыня Анна Иоанновна, опираясь на поддержку гвардии, разорвала «кондиции», став самодержавной императрицей, и решила идти путём, указанным Петром Великим. А в Европе неспокойно: идёт борьба за польский престол, шведы ведут тайную переписку с турецким султаном, чьи войска постоянно угрожают русским землям, да и союзники у России весьма ненадёжные… Новый роман признанного мастера исторической и остросюжетной прозы.
Книга на основе телепроекта о Гражданской войне.