#черные_дельфины - [83]
Она читала монотонно, завораживающе, будто раскачиваясь жрицей на треножнике, потом замолчала, ожидая реакции. Инга тёрла глаза, пытаясь сообразить, сон это или явь.
— Ты что, спишь? — упрекнула Женя уже совсем непоэтическим, басовитым голосом.
— Почти, — призналась Инга. — Я не понимаю, к чему эти стихи? Сейчас? Ночью?
— Ты разве не слушала? Прочитать ещё раз?
— Нет-нет, спасибо! Ты хорошо читаешь, просто я сейчас плохо соображаю. Объясни, пожалуйста, только проще — как интерну!
— Ты же сама рассказывала, что строфу кто-то разместил под постом о первом самоубийце группы — Чернове. И вне контекста кажется, что она действительно соответствует теории Харонa: тело — тюрьма для души, самоубийство — акт освобождения ну или пробуждения. Но прочти стихи целиком и увидишь, что в них заложена противоположная идея. Человеку никоим образом не освободиться — ни на этом свете, ни на том — это не в его компетенции. Какой адепт станет вешать стихотворение, опровергающее главный постулат его учителя? И какой учитель, гуру, кто там ещё — сенсей оставит это без внимания?
— Ну, мало ли, один выдернул откуда-то строфу и не потрудился изучить текст целиком, другой не стал проверять. Что с того?
— На этом и построен метод воздействия теории Харонa! На строфах, вырванных из контекста! Но из контекста, которому доверяют, с которым неловко спорить: из древнеримской истории, восточной философии, буддизма, индуизма, биографий звёзд. А контекст, прямо как со стихотворением Блаженного, камня на камне не оставляет от теории Харонa! Но кто из участников группы изучал сам контекст? Никто! Знаешь почему? Тут сработало нежелание признавать своё невежество: когда говорят о чём-то сложном — молчи и соглашайся, за умного сойдёшь. Закон конформизма в группе. Как в экспериментах Соломона Аша или того же Милгрэма. На этом слепом послушании авторитету выстроены все тоталитарные секты и общества. С Хароном та же фигня!
Холодивкер со смаком затянулась. Было слышно, как она сладко и самодовольно выпускает дым из своих толстых губ. Ингу начало раздражать её учёное бахвальство, она не хотела вслушиваться в слова Жени, а только спать, спать и ни о чём не думать.
— Это во-первых!
Конечно, будет ещё и в-десятых!
Инга сжала зубы, Женя продолжила:
— А во-вторых, Харон использует самые простые техники внушения. Например, эта фишка с его глазами на обложке группы! Я сначала думала — это он пытается соответствовать своему нику: по одной из версий, имя Харон переводится с древнегреческого как «обладающий острым взглядом». А потом прочитала у Канемана о методе воздействия на поведение людей. В одном офисе сотрудники собирали добровольные взносы на покупку кофе и чая. Взносы клали в кружку на кухне — кто сколько сможет. Потом на кухне повесили плакат со строго смотревшим человеком, и тут же собранная сумма увеличилась в разы. Представляешь? Подсознание воспринимало это лицо с плаката как реальное и стимулировало одобряемое группой поведение. И с фотографией Харонa срабатывает тот же эффект. И это только одна из техник.
Она перевела дыхание.
— В-третьих…
Инга вздохнула:
— Подожди, закурю.
—…Харон паразитирует на экзистенциальных запросах, которые остаются неудовлетворёнными в рамках религий. И главный среди них — это тот самый древний вопль Иова: за что? При этом ответ Харона оказывается примитивнее многих теологических выкладок. Почему же ему доверяют? Философ Секацкий, например, называет подобную практику чумакованием. Забавный термин, да?
— Ага, — согласилась Инга мрачно. — Это что, в честь того Чумака, который воду заряжал?
— Именно! Так вот, подобные шарлатанские практики основаны на архаических элементах контагиозной и симпатической магии — речь о тех самых заданиях, которые Харон давал членам группы как элементы квеста.
— Поясни!
— Это же элементарно, господи! Симпатическая, то есть магия подобия, когда сходные предметы или явления образуют некую связь, влияют друг на друга. Отсюда трюк со всеми этими обрядами: скорбящей вдове — погребальный костерок, как в Индии, ославленному хирургу-самураю — харакири. А контагиозная магия, это когда связь между объектами образуется в результате их соприкосновения — все эти записки, заранее приготовленные орудия самоубийства, фотографии на месте. Это удовлетворяет потребность нашего подсознания в ритуальности.
— Получается, он очень хорошо в этом разбирается.
— Да не особо. Чтобы задобрить наше эго — невежественное, но претендующее на высокую интеллектуальность, Харон использует винегрет из гностических, эзотерических и наукообразных терминов. Но использует весьма неумело.
— Неумело? Я бы не сказала.
На это Женя самодовольно хрюкнула:
— Даже безграмотно. Всё это погоня за эффектом, игра на чувствах. Как раз хотела тебе зачитать на эту тему цитатку из того же Секацкого. Вот, слушай, зашелестели страницы: «Присвоение имени и биографии исторической или мифической личности представляет собой отчаянную попытку найти себя, скрыть растерянность и мучительную неопределённость за фасадом общеизвестного. Патологическая мания величия — это просто попытка защиты от прогрессирующей утраты своих господствующих высот во Вселенной». И тут, кстати, срабатывает феномен сверхкомпенсации…
Профессор Александр Волохов — знаменитый искусствовед, телеведущий, эстет и коллекционер. Его смерть никого не удивила: Волохов был стар, по всем признакам, мирно скончался от инсульта в запертой квартире, из которой ничего не пропало. Но его ученица, принципиальная (и потому безработная) журналистка Инга Белова, случайно узнает, что из квартиры исчезла ценнейшая книга, которую некогда подарил сам Жан Кокто, а профессора, похоже, убили. Инга начинает собственное расследование…
Могла ли Инга Белова вообразить, что случайная находка – женская голова в канализационном люке – не просто сведет ее со старыми знакомыми из журналистского прошлого, но и приведет к одному из самых страшных дел в практике? Прошлое и настоящее, реальность и Сеть – все сплелось в клубок, который предстоит распутать той, что видит истинный цвет слов. Содержит нецензурную брань!
Убит высокопоставленный чиновник Министерства иностранных дел. Потом еще один, потом еще. Если прав скандально известный журналист Хинштам, который утверждает, что в высотке на Смоленской орудует маньяк, то как объяснить дерзкое похищение трехлетней внучки посла? Мастерски выстроенная интрига, неожиданная развязка, прекрасный литературный язык — все это детективы известной писательницы Марии Шкатуловой, уже снискавшей любовь читателей.
Две вечные конкурентки – в прошлом модели, а теперь жены богатых мужчин – вдруг решили стать писательницами. Эту идею им подбросил общий любовник Петр Рыжиков и даже подсказал сюжет – «убить» его в обоих романах. Но вскоре он погиб и в реальности, оставив странное завещание – половина состояния Рыжикова должна достаться той, чья книга выйдет раньше! Но на самом деле романы написали вовсе не светские дамы, а Карина Куницына, подрабатывающая в издательстве. Теперь ей угрожает опасность, ведь настоящий автор – она, а на кону огромные деньги…
После разрыва с богатым любовником бывшая модель Катя осталась абсолютно одна – без денег, без привычной комфортной и удобной жизни. Кто же теперь будет содержать ее? По всему выходит, что надо срочно искать либо нового «папика», либо работу. А пока можно прокатиться на престижный горнолыжный курорт, который недавно открыл Катин бывший, и посмотреть, кто же приедет на конкурс на самый оригинальный поступок. Кстати, призом за победу объявлен миллион долларов. А там, где водятся такие большие деньги, должны быть и солидные мужчины, способные зарабатывать и тратить кругленькие суммы.
Погожий день, типичная московская пробка, белый кабриолет, за рулем шикарная блондинка Зоя. Она лишь на секунду расслабилась под звуки любимой арии Моцарта… Зоя открыла глаза и ужаснулась: видавшие виды развалюха-«Жигули», сзади — белый кот с зелеными глазами, за рулем — неизвестная личность жуткого вида со всеми следами алкогольного отравления, при этом у девушки — дикая головная боль и полное отсутствие понятия о том, кто ты, откуда и что здесь делаешь… Недолгое пребывание в запущенном деревенском доме поставило девушку перед очень сложным выбором: играть по правилам тех, кто мнит себя кукловодами, или написать собственный сценарий…
Малика на распутье. Ее бывший криминальный покровитель по кличке Гриб велит убить местного олигарха Князева. Пять лет назад, когда семья бедствовала и Малика готова была пойти на панель, бандит вынудил девушку стать русской Никитой. А Князев когда-то спас от смерти ее мать, дав деньги на операцию. Пусть он сделал это походя, даже имя просительницы не запомнил, но знаменитая киллерша помнит добро. И принимает самое опасное решение…