#черные_дельфины - [75]

Харон действительно не замедлил поучаствовать в беседе, но совсем не так, как думала Инга. Он написал длинный откровенный монолог:

«Я понял, что у меня есть дар, в десять лет. И с тех пор я никогда не был счастлив. Мой дар, ставший избавлением для вас, является проклятием для меня. Чтобы подготовить вас к пробуждению, мне необходимо стать вам ближе, чем любой друг или родственник, научиться чувствовать каждого из вас лучше, чем себя. А потом я вынужден вас отпустить. Всё равно что отдать часть себя самого. Вы уходите в свет, я остаюсь во тьме тоннеля.

Сегодня я по традиции вспоминаю одного из тех, кто пробудился, но остался мне дорог. Heath Ledger был не просто вторым участником группы. Если бы в этом мире существовало настоящее братство — он был бы мне младшим братом, если бы существовала дружба — я был бы его преданным другом. С момента его пробуждения прошло много времени, но я хорошо помню наши беседы — мне пусто без них, но я не имею права сетовать. Часто вспоминаю я и наш поход в Бонринский ветеринарный институт — его третьим заданием было снять и смонтировать то видео, которое я сегодня снова выложил в группу.

У него была душа подростка. Знаю, вы все со снисхождением вспоминаете этот бестолковый возраст и не хотели в нём задержаться. Heath Ledger в силу разных причин и в двадцать два года оставался таким же импульсивным, дерзким идеалистом, каким был в пятнадцать. Но именно это я ценил в нём. Ответьте себе честно: когда чувства ваши были обострены до предела? Когда вы были способны идти до конца, сметая все препятствия на своём пути? Когда вы искренне верили в любовь, дружбу, справедливость? Когда вы ощущали в себе величайший гений и силы его реализовать?

Heath Ledger не хотел идти на подлый компромисс с этой жизнью, отказываться от своей гениальности, он не признавал гадких сделок с совестью, не мог мириться с предательством в любви. Вы бы назвали это мальчишеством, потому что так научили вас стереотипы и предрассудки, навязанные этим миром, а я называю это большим талантом.

И хорошо, что этого замечательного человека не успели оценить здесь, потому что в этом мире талант покупают по дешёвке. Он растрачивается на ненужное барахло. Как в сказке, ты отправляешься в путь со слитком золота, а возвращаешься домой с иголкой в руке, да и та выскальзывает из пальцев на пороге.

Я вижу: там его душа оценена дороже земного успеха и славы — его детская ранимость, его отчаянная вера в себя, его дерзкая жажда справедливости».

— Душа подростка! — ругнулась Инга вслух. — С момента пробуждения я помню наши беседы! Так! Стоп!

Человек с душой подростка — капризный, дерзкий…

Инга открыла статью про американского актёра Хита Леджера в Википедии:

«Версия о самоубийстве оспаривается… смерть наступила от острой интоксикации, вызванной действием транквилизаторов: алпразолама, диазепама, темазепама, болеутоляющих (в том числе гидрокодона и оксикодона), а также снотворных (доксиламина)».

На какое-то время она застыла. Потом открыла переписку с Indiwind и начала судорожно мотать её наверх. Наконец нашла то, что искала, то, что читала сравнительно недавно:

«Постников Леонид Олегович: выдержка из результатов вскрытия тела. Причина смерти: интоксикация, вызванная совместным действием болеутоляющих (в том числе наркотических анальгетиков — оксикодона, гидрокодона), снотворных (доксиламина) и транквилизаторов (диазепама, темазепама, алпразолама)».

Господи! Тот же самый набор! Быть этого не может! Хотя почему? Это всё объясняет! Это объясняет, почему Штейн!

Инга захлопнула крышку лэптопа, влезла в первые попавшиеся джинсы, натянула свитер, надела угги на босу ногу, набросила куртку и побежала вниз по лестнице, на лету продевая руки в рукава.

На улице шёл вязкий зимний дождь — ледяные сопли. Угги промокли почти сразу. Она плохо помнила, как добиралась до квартиры Постниковой, что говорила в домофон и почему безошибочно вспомнила этаж.

* * *

Ольга стояла на пороге в шерстяном домашнем платье с приготовленным заранее презрительным выражением лица, но внешний вид Инги её озадачил. Только сейчас Инга поняла, что впопыхах стянула с вешалки Катину кислотную куртку с нашитой физиономией Джастина Бибера на нагрудном кармане и погонами из страз по плечам.

— Здравствуйте! Да, это опять я, и я узнала для вас кое-что совсем новое и важное, — сказала она так решительно, что очередная отповедь застряла у Ольги в горле.

— Проходите, — ошарашенно пробормотала Постникова.

Инга вошла, и тут обнаружилась ещё одна неловкость — отсутствие носков.

— Простите, а можно тапочки у вас попросить? Я очень спешила, оделась кое-как.

Постникова молча выудила из обувного стеллажа тапочки из овчины.

— Сюда, пожалуйста!

Инга проследовала за ней в кабинет. Старая профессорская квартира не изменилась: и обои, и кое-какие цветы в кадках, и запах остались прежними. Только предметы мебели стали ветхими, неухоженными, замусоленными, со сбитыми углами. Было видно, что арендаторы относились к квартире небрежно, как к временному пристанищу, не обживая ни один уголок и не особо заботясь об обстановке. Инге была заметна тщательная уборка — Постникова пыталась придать квартире хоть какой-то уют.