Черные бароны, или Мы служили при Чепичке - [15]

К рядовому Кефалину подошёл фельдшер ефрейтор Мышак.

— Ты не зайдёшь ко мне на минутку? — спросил он, заикаясь.

Кефалин оценил скромное обращение ефрейтора, и прошёл с ним в медпункт. Он был уверен, что получит ведро и швабру, чтобы помыть пол.

Но ефрейтор, нерешительный прыщавый паренёк, не намеревался нагружать его работой. «Ты ведь из театра, да?» — зашептал он, и Кефалин заметил, что у ефрейтора краснеют уши.

— Слушай, — продолжал Мышак, — у тебя наверняка есть доступ к фоткам с красивыми девчонками. Если бы ты мне раздобыл несколько штук, я бы с тобой расплатился. Я имею право оставить тебя в медпункте на 48 часов.

— Это было бы неплохо, — согласился Кефалин, — А каких бы ты хотел девчонок? Актрис? Или лучше танцовщиц?

— Это всё равно, — сказал ефрейтор, — главное, чтобы были не очень известными. Лучше все те, которые только проходят практику.

Кефалин удивился, а ефрейтор Мышак вздохнул:

— Вот так вот, дружище. У меня дома больная мама, ей уже недолго осталось. Она обо мне всё беспокоится, и боится, что я себе не найду красивую девушку. Она мне пишет, что страшно хотела бы посмотреть на будущую сноху хоть на фотографии, чтобы ей спокойно отойти.

— А у тебя никакой девушки нет… — догадался Кефалин.

— Да есть, — прервал его Мышак, — только он никакая не красавица. Скорей такая средняя: нос крючком и еще слегка шепелявит. Очень хорошая девчонка, только на фото выглядит ещё хуже, чем на самом деле. И я вот что придумал: Марта напишет маме письмо, а в конверт положим какую‑нибудь фотку с красивой актрисой, ты мне её раздобудешь. Мама будет счастлива, и никому не обидно.

— Неплохо придумано, — согласился Кефалин, — можешь на меня положиться.

Тут в медпункт влетел ефрейтор Галик.

— Нет здесь Влочки? — верещал он, — Этот тип вечно так спрячется, что я его не могу найти! Пан художник сложил ручки! Я его, красавца…

Посреди предложения он заметил Кефалина и моментально забыл про седовласого художника.

— О! — возрадовался он, — Доцент Кефалин пришёл отдохнуть в медпункте! Думает, всю службу здесь проваляться! Ошибаетесь, пан доцент, ошибаетесь!

— Вали отсюда, — враждебно сказал Мышак, — здесь медпункт, а не плац.

— Ты, засранец! — взвизгнул Галик, — Ты не думай, что раз ты фельдшер, то на тебя и управы нет! Деревья до неба не растут, фраер худосочный! Хочешь разводить саботажников и ленивых интеллигентов, так мы с тобой быстро разберёмся.

— Знаешь, куда меня поцелуй, — ответил Мышак.

— Я до тебя ещё доберусь! — пообещал Галик, и, сверкнув полным ненависти взглядом сидящему на койке Кефалину, выбежал из медпункта.

Поручик Троник, ознакомившись с кадровыми материалами, выбрал пятерых солдат, и вызвал их к себе в канцелярию. Среди них был и Кефалин.

— Товарищи, — сказал им лейтенант, — я решил, что вы будете комсомольским активом части. Шимерда будет председателем, а остальные функции вы распределите по взаимной договорённости. О вашем избрании я позабочусь. Учитывая то, что в наших частях встречаются и элементы, которые занимают неверную позицию по отношению к нашему строю, вы должны от них дистанцироваться, и положительно влиять на тех товарищей, которые до сих пор не определились. Не надо ничего бояться, я вас буду вести лично. Далее необходимо, чтобы вы выбрали ротного агитатора. Я решил, что агитатором будет Кефалин. Это, товарищи, всё, что я хотел вам сказать. Можете разойтись по своим отделениям. Слава труду!

Когда каждому была определена его койка, обозначенная табличкой с указанием фамилии и звания, рота построилась на площадке между бараков. Было бессовестно холодно, и со стороны ручья налетал резкий, морозный ветер. Перед ротой вышел лейтенант Гамачек:

— Товарищи, — произнёс он, — мы сейчас находимся где?

— В жопе, — прошептал рядовой Вонявка, однако лейтенант этого, очевидно, не услышал. Зато Галик поднял брови, тем самым дав понять, что непристойность слышал.

— Мы сейчас находимся в Яновицах–над–Углавой, — продолжал лейтенант, — и ваш адрес «Р дробь девятнадцать». В Яновицы мы приехали что? В Яновицы мы приехали работать! Завтра утром вы все выходите на работу, и будет работать, как заводные! Вашими временными начальниками станут мастера и руководители стройки, которые будут нас информировать о вашей трудовой дисциплине. На работу отправляются все, кроме дежурного по роте и его помощника. Кто себя чувствует больным?

— Рядовой Бакши, — раздалось, — у меня болезнь мочевого пузыря, и мне надо мочиться каждые десять минут.

— Это вам не будет запрещено, Бакши, — ответил лейтенант, — только между мочениями будете что? Между мочениями будете работать! Если бы остались в лазарете, вам бы пришлось каждые десять минут бегать в туалет. На стройке вам с этим будет проще! Кто ещё?

— Рядовой Ягода, — вызвался Ягода, — По несчастной случайности я наступил на очки, и теперь не отличу машину от коровы.

Лейтенант задумался.

— Ягода, — сказал он, наконец, — вы наступили не только на очки, вы наступили на собственное счастье! Я ни капли не сомневаюсь, что вы на свои очки наступили нарочно. Завтра поедете в Пльзень, там раздобудете новые очки! И когда будете в очках, я вам так заверну гайки, что до смерти не забудете!