Черновая работа - [3]

— Раз, два, три, взрыв, — громко отсчитывая, прокричал рядовой Пригода, и одним прыжком ввалился в помещение. Ствол скользнул вправо — влево, одно мгновение задержался на мне, затем отклонился чуть в сторону и выплюнул короткую очередь, гильзы холостых патронов зацокали по покрытой толстым слоем пыли стене. Всё правильно, стрелял чуть в сторону, патроны хоть и холостые, но мало ли что. Даже пластмассой может покоцать ого-го. Вслед за Пригодой ко мне в гости пожаловал Ващейкин. Он вошёл словно влетающий в ворота мяч, кубарем перекатившись в прилегающий к окну угол. При этом ствол его автомата всё время был готов расписаться на моей фигуре свинцовым росчерком.

— Забираем документы, пленных и уходим. Пленный боевик ранен.

— Пленный? Это я, что ли? Ни фига себе, Ващейкин, вошёл в роль. Да как он… А пусть тащат. Посмотрим на их дальнейшие действия.

У меня забрали автомат, обшарили карманы, всё верно, вдруг что спрятано. И взвалив, потащили на выход. Начали отход. Пока всё грамотно. Один тащит (сам Ващейкин), двое других по очереди прикрывают. До леса бегом, по лесу тоже. По бокам мелькнули тени бойцов из группы обеспечения. Подгруппа резерва, не получив вводных, присоединилась к отходившей подгруппе захвата.

К месту сбора подтягивались по очереди. Ко времени, когда подошла подгруппа обеспечения, Махмедов уже провел сеанс связи и отчитался перед центром о выполнении задачи. Наконец прибежала запыхавшаяся тройка Царькова. Пленного, то бишь меня, отпустили. Пришла пора разбора полётов.

— Становись! — всё как всегда, — равняйсь, смирно, вольно! — ну и так далее. Ничего интересного. На часах почти два, пора на обед. — Кругом, стволы вверх, оружие на разряженность.

— Проверено.

— Проверено.

— Проверено…

— Царьков, собрать оставшиеся боеприпасы!

— Я. Есть.

Через пару минут Царьков протянул мне полиэтиленовый пакет с оставшимися холостыми патронами и парой взрывпакетов имитации.

— Разойдись. В колонну по четыре становись. В направлении казармы, бегом, марш!

На голодный желудок бегается легко. Полкилометра не расстояние. Когда ноги затопали по асфальтовому покрытию плаца, я даже не начал потеть. Кстати, мы прибыли с занятий далеко не первыми. Почти все группы первой роты уже бродили вокруг казармы. Да и наши группники в отсутствии Солуба не собирались проявлять усиленное служебное рвение. Судя по всему, я прибежал предпоследним, но вот уже из лесу показались бойцы задержавшейся группы.

— На месте стой! Выложить имущество и оружие. Царьков, назначить людей для охраны оружия. Остальным готовиться к принятию пищи.

Интересно, чья? Это я о той припозднившейся группе. А, понятно, впереди шагает сам командир капитан Гордеев. Он у нас из пехоты. Два года служил в Таджикистане в двести первой, полгода назад перевелся к нам. Я его знаю плохо, но, кажется, мужик неплохой. Умный. Как офицер, говорят, грамотный. Высокий, широкоплечий, усы, как говориться — во, одним словом, красавец. Ему бы быть гренадёром: шпага на боку, расшитые по мундиру галуны, эполеты, ярко начищенная кираса. Впрочем, возможно, кираса и шпага не у гренадёр. А вообще, гренадёры — это отборные (по высокому росту) солдаты и офицеры особых кавалерийских или пехотных войск. И, если я не ошибаюсь, то так изначально называли солдат, занимавшихся метанием тяжелых ручных гранат.

— Чего стоим, кого ждём? — да, кстати, он ещё и балагур, в смысле поболтать горазд.

— Да вот только тебя и дожидаемся. Ты бы в лесу ещё малость подзадержался, так бы слюной и изошли.

— От вас дождешься! Чуть опоздаешь и есть риск остаться без обеда.

Гордеев, ах да, забыл сказать, зовут его Вадим, скинул с плеч рюкзак прямо на руки подбежавшему бойцу и, передав ему свой автомат, направился в сторону столовой. — Ну, ты обедать идешь?

— А умыться? — он что, прямо с плаца собирается идти в столовку?

— А на фига? Вышел в поле — живи как свинья! — вот тебе и очередная армейская мудрость. — Запомни Андрей, либо мы привыкаем и едим микробов, либо микробы едят нас.

— С этим не поспоришь. Слушай Вадим, а ты что, оружие на разряженность не стал проверять?

— Как это не стал? Я еще на выходе из леса проверил. На кой черт с заряженными пушками к казармам тащиться?! И бойцов для охраны оружия назначил, и ответственного за ружейное масло определил, и за ветошь, и место на плацу тоже определил. Как разбор занятия провёл, так всё сразу и определил. Что бы потом не заморачиваться. А ты думал как?

Н-да, хотел показаться умным, да?! Что ж, получил урок из уст старшего товарища. И по заслугам. Другой раз действительно буду умней. А расстраиваться не надо, я ведь не волшебник, я только учусь.

— Эх, Андрюха, душа просит подвига, боя, ожесточённого свиста пуль над головой, а желудок кричит: «Жрать, жрать, жрать». Как ты думаешь, кто окажется сильнее?

Вадим в своём репертуаре. Я же говорил, балагур. И что ему ответить?

— Желудок! И даже не пытайся спорить. — Хорошо, что хоть он в моём ответе не нуждается. — Вспомни, что говорили древние: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда!». А как там у Горького? «Вот правда жизни, вот…» забыл, но это и не важно. Здорово, мужики! — из столовой, довольно жмурясь на ползущее по небу светило, вышли сразу несколько офицеров соседней роты.