Черноморский флот в годы войны. 1941–1945 - [20]

Подход чисто военный, совершенно не учитывающий то, что корабли находились в море, совершая зафрахтованные рейсы, которые корабли должны были завершить, произвести выгрузку, принять топливо и следовать к приписному мобилизационному порту.

Есть еще одна маленькая, но любопытная деталь: указанные в вышеприведенном фрагменте текста танкера и до войны использовались ЧФ для своих перевозок, так, что военным пенять нужно было только на самих себя.

Что касаемо технического состояния и обученности экипажей, то состояние мобилизуемых судов и их экипажей было намного лучше, чем у военных. Несмотря на то что в связи с мобилизацией в движение пришло множество судов, количество навигационных аварий у «гражданских» в первые месяцы войны во много раз было меньше, чем у военных. Это вполне объяснимо: «гражданские» и «НКВДшные» суда работали постоянно и имели достаточно опытные экипажи. Эти корабли имели, как правило, очень прочный корпус, надежные и простые механизмы и очень тихий ход (8—10 узлов).

В первые же дни войны флот понес потери. Правда, были потеряны не боевые корабли, а плавучий кран и буксир, подорвавшиеся на немецких донных минах в Севастопольской бухте.

В 20.35 22.06.1941 г. у Константиновского буя взлетел на воздух буксир СП-12, возвращающийся с уборки плавучих щитов-целей для стрельб. Буксир затонул. Погибло 26 человек, спасли всего четверых. Но этот случай почему-то совершенно не насторожил командование флотом. Траление (даже обычное) произведено не было. Результат сказался через сутки.

24.06.1941 г. в 12.50, кран СП-2 грузоподъемностью 20 т, ведомый рабочим буксиром, следовал из Севастопольской бухты для подъема сбитого ночью 22.06.1941 г. немецкого самолета, который упал в бухте Песочная. Уступая фарватер крейсеру «Червона Украина», входившему в Севастопольскому бухту, буксир начал разворачивать кран. В 12.52 под днищем крана прогремел взрыв. Кран затонул за 4 минуты, погибли люди, находившиеся на его борту. В процессе погружения кран навалился на буксир стрелой, повредив его, в результате чего погибло 8 человек, получили ранения шесть.

Донные мины (как принято считать) секретным оружием не являлись. Как и в случае с реактивными минометами, они являлись «секретом» только для «своих». В распоряжении НИИ минно-торпедного оружия имелись зарубежные образцы (в том числе и немецкие), на базе которых был разработан советский аналог. На полигоне в Феодосии, куда были приписаны некоторые боевые корабли, как раз накануне войны шли испытания советской донной мины и электромагнитного трала.

Оправдывая потери первых дней войны, Н.Г. Кузнецов пишет: «Противник использовал как старые, так и новые электромагнитные мины различной кратности действия. Старые тралы для борьбы с последними оказались малоэффективными».

Да, электромагнитных тралов на советском флоте не было. Были только экспериментальные образцы. Но вот что интересно: даже обычное траление бухты было произведено только после этой трагедии.

Следующей неудачей флота стал набег на Констанцу. Детали этой операции давно и многократно изучались и обсуждались, а потому опишем ситуацию схематично, остановившись на интересных деталях.

Итак: операция проводилась согласно директиве народного комиссара ВМФ Н.Г. Кузнецова. Директива – это общее указание на проведение операции. В ней не содержится ее конкретного плана.

На основании директивы командующим флотом должен быть подготовлен и направлен автору директивы (наркому ВМФ) комплект документов, который называется «план операции» (или, как говорят моряки, решение на проведение операции). Этот комплекс документов, разработанный штабом флота, определяет детали операции: замысел операции, возможные варианты его выполнения, состав сил, курсы, скорости, таблицу условных сигналов (ТУС) и т. д. и т. п. Документы составляются с привязкой не к абсолютной дате (т. е. конкретное число), а с привязкой к относительной дате (т. н. время «Ч»).

Комплект документов должен иметь подпись командующего флотом как лица, принимающего на себя ответственность за проведение операции.

Теоретически нарком ВМФ имеет право внести изменения в план операции за своей подписью, принимая на себя ответственность за внесенные изменения, однако наркомат очень редко этим правом пользовался. Наркомат военно-морского флота – это орган скорее административный, не занимающийся оперативным планированием.

После этого должен быть издан боевой приказ командующего флотом, определяющий в том числе и время «Ч», т. е. дату проведения операции. Так должно быть, и так делалось почти всегда.

Что имеем по факту? Решения командующего Черноморским флотом на выполнение поставленной ему наркомом задачи в архивах нет. Вообще. Оно или изъято, или не существовало. Есть калька, содержащая морскую часть операции, составленная начальником оперотдела штаба флота капитаном 2-го ранга С.О. Жуковским и подписанная начальником штаба Д.И. Елисеевым. Причем калька, составленная задним числом, уже после проведения операции. Есть еще докладная записка об операции, составленная опять же задним числом, подписанная контр-адмиралом Басистым, т. е. офицером, на момент проведения операции за нее не ответственным. Он добросовестно (насколько это возможно) описал детали операции, но записка была составлена более чем через год после описываемых событий (10 июля 1942 г.). Т. е. документов нет. Но они были. Важно ли это?