Чернокнижник - [21]

– Только одна гадина была? – хрипло спросила эльфийка, отплевываясь и шаря в сумке в поисках фляги.

– Пока да, – прислушался к своим чувствам некромант. – Жителей деревни куколка выпила, пока созревала. Возможно, за одну ночь. Материала для новых уродцев не нашла.

Он посмотрел из-под руки, щурясь от яркого солнца. Обретший корни-лапки дом утюжил сельские улочки, сминая заборы и грядки, но к реке не спешил.

– Почему мы очутились именно здесь? – не могла успокоиться эльфийка.

– Место сильной магии сбивает портал. Помнишь, что Салье рассказывал? Если в момент перемещения недалеко от места наведения творятся сильные чары, есть вероятность, что они притянут к себе путешественника, – напомнил Тарес.

– Нужно в столицу, оповестить магов, – вздохнул Лиорсар. – Они что-нибудь придумают.

– Лес ближе, – закрыв нос платком, ответила Радесса. – Вы как хотите, а я домой – предупредить родню. Спорим на мою косу, эта тварюга первым делом в их сторону поползет.

Никто не спорил – коса у Радессы Фае из клана Алавиль опускалась ниже колен и была в мужскую руку толщиной. Сейчас цвета закатного солнечного золота, она меняла цвет по настроению хозяйки – от платины до пламени – чем приводила мужчин в восторженное оцепенение.

– Одну не отпущу! – испугался за любимую Тарес и умоляюще обернулся к товарищу.

Лиорсар плотно сжал губы. Хватит заглядываться на чужую невесту. Выбрала она не его, безземельного чародея, так что теперь собачонкой бегать? Но сердце болело и за нее, и за друга: от зависти к чужому счастью (что таить, от эльфийки глаз не отвести) и от желания, чтобы у этих двоих все сложилось, раз ему не повезло.

– Идите, все сделаю. И власти близлежащих поселков и деревень поставлю в известность, и письмо срочной почтой в столицу отправлю, – скупо кивнул некромант.

Дорога в Зиирин ровным полотном расстилалась перед ним. На постоялом дворе к вечеру того же дня он купил коня, всполошил селян новостью о притаившейся под боком беде, два часа ругался со стареньким чародеем, не желавшим верить в «бред молокососа».

– Отродясь такого не встречал! – талдычил дед, кутаясь в застиранную мантию водного мага. – Век почти служу, дождями пять деревень поливаю. Всех ведуний наперечет знаю. Некому страшные чары накладывать!

Лиорсар едва ли не силой заставил деда послать магического вестника в столицу и сам отправился в путь. Через шесть с половиной дней безустанной скачки молодой маг прибыл на место – в стольный город Зиирин – шумный, грязный, но родной и долгожданный по детским воспоминаниям.

Спешившись, некромант шел по мощенным серым камнем улицам – узким, мрачным, с серыми трехэтажными домами, с такими же серыми храмами, отделанными по фасаду белым мрамором.

Казавшийся в детстве громадным и поражающим воображение фонтан Великих деяний королей Сиарнэ выглядел игрушечным. Просто лестница с бегущей по ней водой. Пусть статуи в три ряда по каждому краю. Пусть арка из самоцветов… Но после чудес далекой теперь Ири он не впечатлял.

Люди лениво шевелились, ходили по своим делам, вытирали пот со лба, жаловались на жару, сетовали, как бы в селах не погорел урожай, а по лесам не прокатилась огненная смерть, обращая в пепел мелкие деревушки…

Столица полнилась слухами о спорах с эльфами. И правда, остроухих на улицах было мало. Судя по одежде, все местные. Орки, гномы, саффы и даже марлы юрко сновали среди разморенных жарой людей. Один радр потянул было длинную лапу к сумке мага, но молодой человек не зевал, легко схватил наглеца за шерстяной загривок и отшвырнул прочь.

Зиирин оставлял на языке горчащий привкус разочарования. Лиорсар убеждал себя в том, что сказка ученичества не повторится. В Ири его не оставили бы – там своих талантов не перечесть. В академию магии юноша угодил лишь потому, что был в числе заложников – гарантов ненападения. Значит, нужно принимать окружающее как данность – единственную и неповторимую, учиться ее понимать и любить.

Вон и резиденция магов, где обитают столичные чароплеты: высокое, облицованное черным блестящим камнем здание с широкими окнами и белоснежными статуями знаменитых чародеев, побеждающих врагов, усмиряющих невиданных тварей.

Здание занимало целый квартал и лишь немногим уступало по красоте и мощи дворцу его величества. Двенадцать черно-белых витых колонн венчали вход. Высоченные металлические двери блестели позолотой и инкрустацией из сапфиров. Восемь башен короной поднимались к небу, вырастая из общей махины строения. Каждую венчал один из символов магической власти: управления водой, огнем, воздухом, землей, жизнью, смертью, разумом и словом.

Без особого труда миновав невидимых магических стражей на входе, Лиорсар Желлес поднялся по широкой центральной лестнице в Башню смерти – прохладную и на удивление светлую. Но не нашел там никого из высших магов, лишь шумных учеников и нескольких слабосильных чародейчиков. В Башни огня и воздуха его даже не допустили, спросили имя и послали подальше. В Башне словесной магии был траур – все чародеи отправились на похороны отравленного мэтра, о чем сообщил привратник у входа.

В Башне разума Лиорсара выслушал худощавый чародей второго круга, пожаловался на грядущие реформы магического сообщества, задуманные королем, рост налогов на занятие магической практикой и посоветовал обратиться к единственному на сегодняшний день в столице мэтру – Панайду из Башни земляной магии.