Черное золото - [21]

– Светлана… – Сергей гладил жену по плечам. – Перестань. Можно подумать, будто это в первый раз. Нужно. Что поделать, нужно – и все.

Она отстранилась, посмотрела на него сквозь слезы.

– Сколько можно? Когда ты уезжаешь в командировки, я места себе не нахожу. Уже и похоронки получала, и…

Андрей трогательно прижался к отцу.

– Неправда, мой папа – самый сильный! Мам, перестань.

Всхлипнув, она потрепала сына по макушке.

– Ну, хватит слезами заливаться. Не на тот свет провожаешь, – сказал Полундра и отстранился. – Время.

Он отодвинул жену и, опустившись на корточки, обнял сына. Поднялся и, не оглядываясь, пошел по причалу к катеру.

Этот катер должен был доставить Сергея Павлова в Мурманск. Оттуда Павлову предстоял перелет в Питер и дальше – в низовья Волги, а конкретное место, где он должен будет взойти на борт тральщика, по словам Сорокина, ему будет сообщено позже.

Глава 4

Тральщик, разрезая волны, легко шел вниз по течению. Внешний вид корабля был не совсем обычен – маскировка сделала свое дело. Действительно, трудно было узнать в этом стройном красавце боевую машину. Палубные надстройки, обшитые фанерой, досками и жестью, действительно придавали тральщику вид некоего странного гражданского судна, не то рыболовного, не то исследовательского. Впрочем, особого внимания корабль не привлекал, а о военном его назначении и вовсе догадаться было тяжело. Павлов стоял на палубе, подставив лицо ветру и солнцу. Справа виднелся очередной городок, прилепившийся к самому берегу. Несколько церквей, блестя свежепокрытыми куполами, издалека бросались в глаза. Полундра прошелся по палубе. Поднял голову, зажмурился. Светило жаркое солнце. Было тепло, хорошо, уютно.

Работы особой не было. Павлов все проверил, очередной раз осмотрел, так что пока можно было и отдохнуть.

Он зашел в рубку. Там стояли два человека – капитан третьего ранга Истомин, назначенный командиром тральщика на период проводки, и иранец Али аль Хошейни. Иранец был в благодушном настроении. Шорты до колен, цветастая рубашка и белые сандалии составляли его сегодняшний гардероб. Полундра скептически взглянул на Хошейни. Еще при знакомстве, когда их представили друг другу, он не понравился Сергею.

«Миллионер на отдыхе» – прилепил он к нему определение.

Как ни странно, иранец был один. По этому поводу Сергей спросил Истомина:

– Тимофей, вроде он крупная шишка. Почему он здесь один?

Добродушный Истомин пожал плечами.

– Даже не знаю, что и сказать. До Нижнего их тут была целая компания. Он, переводчик, двое охранников. В Нижнем Новгороде он отослал всех в аэропорт, сам остался. Говорит, сам справлюсь.

– А его люди?

– По его словам, он их так любит, что иногда дает возможность отдохнуть. Он говорит, они встретятся уже в Пехлеви, в Иране.

– Странно, – сказал Полундра, качая головой. – Впрочем, это его дело.

Иранец проявлял любопытство ко всему, что происходило вокруг. Однажды появился в рубке, попыхивая сигарой.

– Добрый день! – приветливо поздоровался он. – Не помешаю?

– Приветствую, – немного удивленно ответил Истомин. – Заходите, господин Хошейни, гостем будете.

Иранец крутил головой, глядя то на оборудование рубки, то на самого капитана.

– Как-то не было случая поближе познакомиться, – заявил он, глядя приветливо. – Разве что по именам знаем друг друга.

– Это да, – согласился Истомин, выжидательно глядя на Хошейни.

– А вы хорошо знаете Волгу? – неожиданно поинтересовался иранец.

Истомин ухмыльнулся.

– А то! Кому же, как не мне, знать Волгу-матушку? Да я каждый камень на берегу помню. С закрытыми глазами до Астрахани пройду!

Иранец дипломатично улыбнулся.

– Что, не веришь? Готов поспорить на что угодно!

– Конечно, верю. Я и не сомневался, господин Истомин, что вы опытный моряк. Когда я договаривался о проводке корабля ко мне на Родину, мне порекомендовали именно вас. – Он помолчал и добавил: – А мне, как гостю, очень интересно узнать о некоторых аспектах.

– О чем конкретно? – взглянул на него Истомин.

– Ну вот хотя бы насчет ловли осетровых в низовьях Волги. Как сейчас у вас с этим обстоит дело?

– Не знаю, что тебе рассказать, друг! – ответил командир, не отрывая взгляда от фарватера. – Раньше было неплохо, теперь – полная… – Он запнулся.

– А что не так? – улыбнулся иранец.

Истомин попал на свою любимую и в то же время больную тему. Будучи по природе своей человеком добродушным, честным – образцом российского моряка старой школы, он большую часть жизни прожил на Волге. Всем сердцем любя эту великую русскую реку, он страшно переживал за то, что происходило здесь, особенно в последние годы. Родившись в небольшом городишке, он сызмала видел, как люди губили реку, ведь должны были оберегать ее как свою кормилицу.

– Да ты посмотри на Волгу! – восклицал Истомин. – Не та река нынче, не та вода. Я же мальчишкой видел, какая была Волга, и вижу, что она сегодня. Что с ней сделали разные уроды! Браконьеры, сливы в Волгу всякой химической дряни. – Он скривился. – Скоро вообще промысел осетровых на нет сойдет.

– Да, но почему же у вас такое происходит? – напряженно слушая, спросил иранец. – Я вас не понимаю.

– А что понимать, хреново тут, и все понятия. Уничтожают реку, о чем тут еще говорить. Мне бы власть, я бы…