Черное знамя - [3]

Но великолепная дисциплина британских моряков сказалась во всем блеске в этот критический момент. Лодки быстро вернулись назад, и через несколько минут фрегат был уже приведен в боевую готовность. Артиллеристы стояли у орудий, а солдаты выглядывали за парапет, рассматривая величественный французский корабль.

«Леда» описала полукруг и двинулась назад. Французы сделали то же. Ветер был очень слаб, на голубой поверхности воды виднелась едва заметная рябь. Противники шли теперь к открытому морю. Цель французов была дойти до устья канала, запереть собою выход из него и расстрелять беззащитную «Леду». Корабли отделяло расстояние всего в сто ярдов, и англичане ясно слышали движение на палубе французского корабля.

— Скверное положение, мистер Вартон, — сказал капитан.

— Ничего, сэр, бывает и похуже. Мы должны держаться на том же расстоянии и рассчитывать на наши пушки. Людей у них очень много, но если им удастся нас атаковать сбоку, мы очутимся в очень неприятном положении.

— Я вижу солдатские мундиры у них на палубе.

— Да. Это — две пехотные роты из Мартиники.

— Ну, теперь, кажется, мы их изловили! Прибавьте парусов и, когда мы будем проходить мимо носовой части, стреляйте из всех орудий.

Действительно, в эту минуту подул небольшой ветерок, и сообразительный капитан решил этим воспользоваться. Подняв паруса, он бросился наперерез большому французу и атаковал его из всех орудий. Но ветер упал, и «Леда» должна была возвратиться назад. Маневрируя, она попала как раз под боевой огонь французского корабля.

Залп грянул, и маленький, красивый фрегат весь задрожал под этими выстрелами. Можно было подумать, что фрегат погибнет. Но нет: матросы засуетились, подняли запасные паруса, и фрегат снова атаковал французов. Но Милон не дал перерезать себе путь и сделал соответствующий маневр. Теперь оба корабля шли рядом, на расстоянии пистолетного выстрела, стреляя друг друга из всех боковых орудий. Это была одна им их убийственных дуэлей, одно воспоминание о которой заливает летопись британского флота потоками крови.

Стояла тихая, безветренная погода, и поэтому оба корабля сразу же окутались густым, черным дымом. Виднелись только верхушки мачт. Противники уже не могли видеть друг друга. Они были погружены в тьму, которая освещалась заревом огня. Даже пушки заряжали в той же туманной атмосфере. На корме и передней башенке стояли морские солдаты в своих красных мундирах. Они аккуратно заряжали винтовки и стреляли по направлению неприятеля, но и они, подобно артиллеристам, не видели того, в кого стреляли. Да и в самом деле, можно ли видеть ущерб у неприятеля, когда не видишь ущерба, который сам терпишь?

Действительно, тьма была так непроницаема, что артиллерист, стоя у орудия, не мог видеть, что делается около соседней пушки. Рев орудий перемешивался с резким треском ружейных выстрелов. Слышался гром разрушающихся деревянных частей, на палубу с грохотом падали части мачт. Офицеры ходили взад и вперед, ободряя артиллеристов. Капитан Джонсон старался разглядеть, что делается на неприятельском корабле, и, сняв свою трехугольную шляпу, развевал перед собою дым. Увидав Вартона, проходившего мимо, он весело воскликнул:

— Веселое дельце, Боб!

А затем, вспомнив о дисциплине, более сдержанным тоном добавил:

— Каковы наши потери, мистер Вартон?

— Сломана главная рея и гаффел!

— А где наш флаг?

— Сорван выстрелом и упал в море.

— Французы подумают, что мы сдаемся. Возьмите флаг с командирской лодки и поднимите его на бизань-мачту.

— Слушаю, сэр.

Как раз между капитаном и лейтенантом упал снаряд и разрушил ящик, на котором был утвержден компас. Дым на несколько мгновений рассеялся, и капитан мог убедиться, что тяжелые орудия французов причиняют фрегату страшный ущерб. От «Леды» оставались только клочки. Палуба была усеяна трупами. Отверстия для орудий были разрушены. Одна восемнадцатифунтовая пушка была опрокинута.

Солдаты на корабле и башне продолжали стрелять, но половина орудий уже была приведена к молчанию. Около этих умолкших орудий лежали груды мертвых тел.

— Готовьтесь отражать абордаж! — крикнул капитан.

— Вынимай кортики, ребята! — скомандовал Вартон.

Командующий солдатами капитан приказал:

— Прекратить стрельбу! Дать залп, когда враг станет всходить на палубу.

Из мглы стал вырисовываться громадный корпус французского корабля. Он быстро приближался к побежденной «Леде»; у борта звякали громадные абордажные крючья. Приблизившись на совсем близкое расстояние, «Слава» дала последний залп из всех орудий. Этим залпом была сбита главная мачта «Леды». Завертевшись в воздухе, мачта грохнулась на палубу, прямо на пушки, причем убила десять человек и привела в негодность целую батарею.

Еще мгновение, и корпус французского корабля ударится о корпус «Леды». Несколько гигантских крючьев вцепились в палубу английского фрегата. Несметные колонны французов, заполнившие палубу, дико кричали, готовясь ринуться на врагов.

Но этим французам не было суждено взойти на залитую кровью палубу английского фрегата. Откуда-то совсем близко загремел хорошо направленный орудийный залп, затем другой, третий…