Черное озеро - [7]

— Нефть… Сколько нефти! Какое богатство!..

Потом, забыв об усталости, вскочил на ноги, широко раскинул руки:

— Знаете, что тут скоро будет? На этих вот берегах вырастут железные вышки, появятся дома, загудят паровозы… От глухомани не останется и следа. Из таёжной земли поплывёт нефть. Она растечётся по всей Сибири, попадёт на каждый завод, в каждый колхоз… Наш район начнёт жить новой жизнью. Кончилась тишь! Кончилась!

Игорь обернулся к Соболевой и умолк. Нина Павловна, прислонясь спиной к дереву, мрачно смотрела в землю. На лбу её залегли глубокие морщины, прищуренные глаза горели лихорадочным блеском…

— Что с вами? — очнулся от своего восторга Окунев.

— Нога болит… — прошептала Соболева и, по видимому через силу, улыбнулась. — Устала я… — добавила она еле слышно.

«Какая-то странная она…» — подумал Окунев. И снова помимо воли мысли его вернулись к пистолету. Игорь отошёл от берега так, чтобы ему был хорошо виден задний карман спортивных брюк Нины Павловны. Нет, карман, по всей видимости, пуст…

— Идём на отдых! — распорядился Пётр Матвеич. — Сегодня мы имеем право спать хоть

круглые сутки. Говорят: кончил дело — гуляй смело.

Он первый повернулся спиной к озеру и, ныряя под низко опущенные ветки деревьев, широко зашагал вперед.

Внезапно Шубин остановился. Наклонясь, он стал внимательно что-то рассматривать на земле.

Рядом с их следами на песке ясно был виден свежий след обутого в сапоги человека. Он шёл зигзагами, от дерева к дереву, иногда задерживаясь на одном месте. Так движется рысь, по пятам выслеживающая свою жертву.

Кто-то ходил за спиной искателей нефти, следя за каждым их шагом.

ПОД ПУЛЯМИ

Несмотря на усталость и позднее время, путники не ложились спать. Нервы их были натянуты до предела. Было радостно, оттого что подтвердилось наконец важнейшее открытие, вызывавшее до этого момента большие сомнения, и в то же время пугала близость неизвестного странного человека. Почему он за ними следил, тщательно скрываясь за деревьями? Кто он и что здесь делает? Каковы его замыслы по отношению к ним? Во всяком случае было ясно одно: добрый человек скрываться от людей не станет, ему нет надобности выслеживать путников по следам…

Сидя на земле возле крыльца, друзья молчали. Жестяные кружки с остывающим чаем стояли почти нетронутыми.

— Подальше бы надо от этого места, — сказал наконец Окунев. — Кто знает, что за человек тут бродит…

— Чего паниковать? — пожал плечами Пётр Матвеич. — Мы же не видим пока никакой опасности. Бродит, ну и чорт с ним, пусть бродит. Давайте-ка лучше выспимся, отдохнём, завтра наполним ещё несколько бутылок нефтью, а потом уж и домой поедем.

— Правильно, — подтвердила Соболева.

— Да уж правильно или неправильно, а больше делать нечего, — отозвался Шубин. — Давайте устраиваться на ночёвку. Только без дежурства никак нельзя. Будем стоять с ружьём по очереди.

— Я стану Первый, — вызвался Игорь.

— Прошу уступить первую вахту. мне, — обратилась к друзьям Нина Павловна. — У меня так ноет нога, что я всё равно скоро не усну. К тому же, — добавила она с улыбкой, — я страшно не люблю, когда прерывают мой сон.

— Согласен, — тряхнул кудрями Окунев. — Только с одним условием, разбудите меня через два часа.

— Через три, — ответила Соболева тоном, не допускающим возражений, и, взглянув на ручные часы, поднялась с ружьём на крыльцо.

Окунев и Шубин вошли в дом, кое-как устроились на полу, подложив под головы вьюки. В старом доме стало тихо. Лишь ветка берёзы, протянувшаяся к самому окну, еле слышно шелестела листьями у разбитого стекла.

Игорь решил ни в коем случае не спать. Его подозрительность к случайной спутнице всё увеличивалась. Это уже походило на навязчивую идею, и Окунев попытался сам себе возражать. На чём, в самом деле, основаны его подозрения? Пистолет… Но ведь он сам не уверен — видел это во сне или наяву… Допустим, что пистолет у

Соболевой всё-таки есть. Это ещё ни о чём не говорит. Она уехала в тайгу одна и могла его взять для самоохраны. Откуда у неё это оружие? Могло остаться со времени войны, ведь о её прошлом он, Окунев, ничего не знает…

Тут мысли Игоря начали путаться, и он усилием воли переборол охватывавший его сон.

«Нет, так не годится, — решил Окунев. — Уж если не спать, так надо выйти на крыльцо. Скажу, что одолела бессонница…»

Он выглянул из дома. Соболевой на крыльце не было.

— Нина Павловна! — всполголоса позвал Игорь.

Никто не ответил.

— Нина Павловна! — крикнул он во весь голос.

— На… на… — насмешливо откликнулось где-то вдали эхо…

— Ты чего кричишь? — поднял голову разбуженный Шубин.

— Соболева исчезла…

— Как исчезла?

Окунев молчал.

Вдвоём они снова вышли на крыльцо. Солнце, закончив свое стояние у горизонта, поднималось уже над тайгой, в кустах шумно щебетали проснувшиеся птицы. Лёгкий ветер доносил с Чёрного озера запах сырости и нефти.

— Может быть, она уснула где-нибудь в кустах, — высказал предположение Пётр Матвеич. — Надо посмотреть…

В этот миг совсем рядом грохнул выстрел. У самого уха Игоря дзинькнула, словно пчела, пуля и впилась в дверной косяк, отколов длинную сухую щепку.

Пётр Матвеич молча прыгнул в дом, увлекая за собой Игоря.