Черное и черное - [8]
Ему нравилось слушать ее грудной певучий спокойный голос и отвечать на ее глупые вопросы. Она забавляла его, это даже увлекло. Он готов был говорить с ней несколько дней подряд, не сходя с места. В глубине души он понимал, что долго это не продлится, начинался закат, его отряд может начать беспокоиться и вернуться за ним, им надо было возвращаться в монастырь, их ждало дело, но сейчас ему не хотелось думать обо всем этом, ему просто хотелось говорить с этой странной сумасшедшей незнакомкой. Ему было с ней интересно.
Он догадывался, что она пытается научиться понимать незнакомый ей язык, поражался тому, с какой скоростью она это делает. Он бы даже восхищался ее умом, на первый взгляд превосходящим не только женский, но и многие из мужских, будь она здоровой, но он подозревал, что она просто заново пыталась изучить то, что однажды забыла, сумасшедшие нередко полностью теряют память. Он допускал, что она может быть чужеземкой, но сомневался, что она не знала его речи. А иначе, что ей тут делать одной, в глубине прусских земель. Ее разговоры с конем, не знание простых житейских истин и ее несдержанное удивление его именем, родом, титулами и положением, веселили его, за что он чувствовал смущение, грешно смеяться над богом обиженными созданиями, он жалел ее, но не мог ничего поделать с собой, жалкой она не казалась.
Довольно скоро он, наконец, узнал главное, из того, что хотел бы о ней знать. Ее звали Эрта. Чудное, но красивое имя, отметил он, ему почему-то сразу пришло на ум греческое слово 'эрос', и он не мог понять, почему она отождествилась у него с мужским языческим божеством, а не с женским. Возможно, из-за ее мужской одежды и мечей, а возможно из-за той странной неуловимой жесткой неженскости, сквозившей сквозь безграничную женственность всех ее движений. И тут она мягко подкралась к нему.
Справедливо говоря, она не кралась в истинном значении этого слова, потому что двигалась открыто и прямо, прямо в его устремленный на нее взор, но ее движение все равно казалось крадущимся, как большая черная кошка. И кошка тронула лапой его меч. Он не мог бы объяснить, почему ее действие показалось ему таким сексуальным. И почему его мысли показались ему такими извращенными. Он начал цепенеть, когда это невольно чарующее безумное чудовище начало лапать его закованное в снаряжение тело. Он как будто хотел ребенка, эту несчастную сумасшедшую, невинное дитя, не страшащееся его. Не ведающее кто он, и что он может с ней сделать. И в то же время он понимал, что невинным дитем она не была. Он не мог понять себя. И ему не нравилась эта внутренняя растерянность. Как бы в оправдание своим постыдным мыслям о ней, он решил продемонстрировать ей свое доверие и безопасность. Он снял кольчужную перчатку и осторожно взял ее руку.
Он увидел, как потемнели и затуманились ее глаза. Она смотрела на его руку, и сквозь нее видела что-то другое, темное, скорбное. И ему до боли захотелось избавить ее от этой скорби, отвлечь, защитить. Он нежно и осторожно дотронулся до ее лица, боясь своим движением напугать ее, варварски сломать что-то неизвестное и не понятное ему. И стал ласково рисовать ее лицо своими пальцами вместо кистей, подражая художникам, проводя ими по ее чертам, шепча при этом, как языческие заклинания, их названия. Он рисовал на ее лице новое, без скорби. Никогда ни для кого он не делал ничего подобного, он даже не подозревал, что способен на такое. Она была его волшебством.
Вскоре он начал понимать, что совершает непоправимую ошибку, поскольку его тело начало предательски нечестиво отзываться на ощущения ее кожи под его пальцами. Он безмолвно боролся со зверем внутри себя и с темной пеленой в ее глазах, ему показалось, что он начал задыхаться от охватившего его желания. Он начал снимать с себя шлем, хотя в его шлеме было достаточно места для дыхания. Обычно, храмовники предпочитали не бриться, дабы выказать свое презрение к мирской суетности. Были, правда, и щеголи, которых храмовая жизнь отнюдь не отвращала от суетных удовольствий, в их числе был и Ульрих, но щеголем он не был и брился не поэтому, а потому, что его раздражала растительность на лице, когда на нем был надет шлем.
Она очнулась от своего тумана, посмотрела на него и, как будто попав в какое-то зачарованное опьянение, дотронулась до его лица. Ее прикосновение заставило на мгновение вздрогнуть и полыхнуть огнем все его тело. И тут же наваждение окутало их обоих. Они изучали друг друга как Адам и Ева, впервые увидевшие друг друга, и дающие названия всему, что видят и чувствуют.
Он пришел в себя почти сидя на земле на корточках напротив нее, чувствуя ее и свое смущение, в его голове что-то гремело, и он не мог понять что. Кто-то должен был что-то сделать. И сделать это решил он. Он встал и помог подняться девушке, потом наклонил ветку дерева и сообщил ей ее название, приглашая начать все сначала. Девушка приняла его приглашение. Вскоре ему снова стало весело, но на этот раз он почувствовал и ее веселье. В блеске полной луны в ее глазах вспыхивали искорки, делающие их счастливыми и задорными.
О жизни прославленного русского землепроходца Семёна Ивановича Дежнёва (ок. 1605—1673), открывшего пролив между Азией и Америкой, рассказывает новый роман писателя-историка Л. М. Дёмина.
Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.
Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.