Чернобыль - [50]

Представьте себе, в какой мере мы могли бы успокоить тревогу, информируя европейцев о том, что, поскольку пожар в Чернобыле удалось потушить, уровень облучения, которому они подвергаются, вероятно, уже сокращается. {…} Чернобыльские события должны напомнить нам о том, что наши возможности по сбору разведданных, особенно с помощью спутников, дают нам возможность постоянно информировать весь мир. {…} Пройдет не так много времени, и эту информацию смогут получить все, кто захочет. "Лэндсат" и французский спутник уже дают возможность получить фотоснимки для тех, кто готов за них заплатить. Другие, разумеется, последуют этому примеру. Давайте сделаем так, чтобы мир вступил в эру мира и процветания, которым будет способствовать откровенность на международной арене".

С астрономической точностью, подчиняясь законам небесной механики и приказам станций слежения, выплывали в утренней дымке над Чернобылем разведывательные спутники. Наша планета еще не вступила в эру мира и процветания, о которой мечтал бывший директор ЦРУ: в те весенние дни 1986 года, на заре "нового мышления", еще продолжалось глобальное соперничество сверхдержав, словно радиацией пронизанное насквозь взаимным недоверием и подозрительностью. Вот почему в те дни на полные обороты была запущена гигантская машина сбора и обработки информации. Сверкая сталью и сверхмощной оптикой, раскинув крылья антенн и солнечных батарей, эти угрюмо молчащие летучие мыши космоса методично и бесстрастно приглядывались ко всему, что происходило внизу, на Земле.

В одном из американских журналов я видел фотографии АЭС, сделанные со спутников: здание станции, пруд-охладитель и интенсивные цвета радиации в районе четвертого блока. Говорят, что спутники даже сфотографировали футбольный матч, сыгранный мальчишками в Припяти 26 апреля 1986 года. Не знаю, этих фотографий я не видел…

Но что чужим летательным аппаратам, их холодным рыбьим зрачкам до нашей жизни, до нашего несчастья? Могли ли понять аналитики, сидящие вдалеке от Чернобыля и расшифровывающие сигналы из космоса, что творится в эти дни на земле - в здании АЭС, в припятских квартирах, украинских и белорусских хатах, школах, райкомах, больницах, церквях, в душах людей?

Не потерять лица

Александр Иванович Мостепан, заведующий отделением больницы N25 г. Киева:

"Первого мая 1986 года я, как обычно, вышел на дежурство в отделение реанимации. По больнице разнеслась весть - срочно готовят инфекционный корпус для приема пострадавших во время аварии. Я находился в то время в операционной как анестезиолог: за это время, за какие-нибудь четыре часа из инфекционного отделения больные были или выписаны, или переведены в другие инфекционные отделения, проведена полностью санобработка, перестелены койки. А это все-таки был праздничный день. Заслуга и главного врача больницы, и старшей сестры в том, что так оперативно подготовили отделение.

Меня привлекли в этому делу, поскольку я врач-реаниматолог.

Никакой информации не было - какие больные, чем поражены, сколько человек. Никто ничего не знал. Дело гражданской обороны - организовать дозконтроль, помывку больных. У нас этого не было. Контроль организовала наша заведующая радиологическим отделением - целеустремленная женщина, боевая. Она самостоятельно, на ходу подготовила всю аппаратуру для контроля.

Сообщение о прибытии больных мы получили около шестнадцати часов. Прибыли они, когда уже стемнело. Прибыли два автобуса. Отделение уже было готово к приему - стояли койки, врачи были, но никто не знал, с чем мы встретимся. С ожогами? И руководство наше не знало. Потом сказали, что эти автобусы четыре часа возили пострадавших по Киеву, их нигде не принимали. Ну, за это время некоторые врачи у нас увильнули. Фамилий я не буду называть. Кого-то сюда, в это отделение, направляли, кто-то взял и не пришел… Вначале было 12-15 врачей, потом осталось нас… ладно, не в этом дело.

Мы разработали схему приема, подвели шланги с водой, принесли стулья. Шкафчики поставили, чтобы люди могли переодеться.

И когда приехали автобусы - они очень нас неприязненно встретили, эти люди. Потому что они несколько часов кружили по городу, а выехали из центров сосредоточения - из центральных районных больниц Полесского и Иванкова - еще утром. С ними были маленькие дети. Как потом оказалось, дети были абсолютно здоровы, но никто тогда не знал - здоровы они или больны. Приехали примерно пятьдесят человек. И представьте себе - их нигде не кормили. Мы замерили эти автобусы. На колесах было излучение от 10 до 20 рентген. Никто нигде не мыл эти автобусы. Они в Киев спокойненько заехали и катались по всему городу. Никто им не сказал толком - куда ехать. Они въехали со стороны площади Шевченко и, если бы знали, могли, минуя центр города, сразу приехать к нам. Но они исколесили весь Киев.

Люди уже были в больничной одежде, их уже переодели. Хотя так получилось, что их там не помыли.

И вот когда они въехали на территорию нашей больницы, они отказались выйти из автобуса. Потому что тут не лечебная помощь была нужна, а какая-то человеческая. Представляете себе - бросить свои квартиры, без одежды, без питания, дети с ними - полная суматоха. Они были очень сердиты, эти люди.