Чернобыль - [47]

Можно, конечно, сейчас, по прошествии длительного времени со дня аварии, выискивать отдельные недостатки в организации эвакуации и рассуждать на тему о том, "идеально" ли она была проведена.

Не буду вдаваться в дискуссии. Отмечу только, что о своевременности эвакуации населения неоспоримо свидетельствует тот факт, что ни у одного из десятков тысяч жителей Припяти и прилегающих районов, не занятых в момент аварии на атомной станции, не выявлено признаков лучевой болезни.

Разумеется, не только решением множества сложных вопросов эвакуации занимались в те дни республиканские и местные органы. По распоряжению Правительственной комиссии было организовано взаимодействие всех видов транспорта, погрузка и непрерывная поставка к месту аварии необходимых для ее ликвидации материалов, машин и механизмов, изготовление на предприятиях республики уникального оборудования. Разворачивались работы по дезактивации территории, автотранспорта, дорог, осуществление целого ряда мер подстраховочного характера на случай радиоактивного заражения воды в реке Днепр. Создавались дополнительные пункты контроля за радиационной обстановкой на всей территории республики, и т. д.

На ежедневных заседаниях оперативной группы в Совете Министров республики приходилось рассматривать по 20-30 самых разных вопросов, связанных с ликвидацией последствий аварии. По каждому из них принимались конкретные решения, определялись исполнители. Любое задание Правительственной комиссии выполнялось в полном объеме и в установленные сроки.

Где же должны были находиться руководители республики в те, крайне напряженные, первые после аварии дни? Сама обстановка их обязывала быть на рабочих местах, чтобы в кратчайшее время задействовать для ликвидации аварии все необходимые силы и средства.

Полагаю, большинству читателей ясна несостоятельность инсинуации Ю. Щербака относительно республиканских органов. В тесном контакте с ЦК КПСС, Советом Министров СССР, Правительственной комиссией они в тех сложных условиях делали все от них зависящее. Приводить подробные доказательства этого нет необходимости.

Выступая 14 мая по советскому телевидению, товарищ М. С. Горбачев отметил, что огромную долю работы и ответственности в ходе ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС взяли на свои плечи партийные, советские и хозяйственные органы Украины и Белоруссии.

Можно, конечно, не соглашаться с такой оценкой, но для заявления об этом, тем более с претензией на документальность, надо опираться не на мнимые факты и домыслы, а на весомые аргументы.

Столь же бездоказательны, но тенденциозны и некоторые другие приводимые в повести заявления. Ни Ю. Щербак, ни авторы цитируемого им письма не называют фамилий тех "высоких руководителей", которые якобы отправили своих детей в крымские санатории уже 1 мая. Такое "свидетельство" нельзя оценить иначе как попытку опорочить в глазах общественности руководителей республиканских и местных органов. Спрашивается - зачем? Кому на руку такие огульные обвинения?

Если кто-то из руководящих работников и поступил бесчестно, недостойно, то об этом нужно сказать открыто и прямо, не прибегая к неблаговидным намекам.

В прошлом году, как известно, по решению правительства республики во время летних каникул в санатории, пионерские лагеря Украины и других братских республик в организованном порядке было вывезено около 220 тысяч школьников из районов Киевской, Житомирской, Черниговской областей и г. Киева. В профсоюзных здравницах отдохнули свыше 300 тысяч матерей с детьми. Относительно же внуков "высоких руководителей республики" для полной ясности отмечу, что на каникулы они выехали в самую последнюю очередь.

Не совсем понятно, с какой целью автор данного сочинения походя вспоминает об аварии на одной из шахт Донбасса. Как известно, Правительственную комиссию по расследованию причин этой аварии возглавил Председатель Совета Министров республики А. П. Ляшко. И вот, выхватив из контекста его краткого ответа на вопрос телекорреспондента программы "Время" одну фразу о том, что на шахте восстановлен нормальный рабочий ритм, Ю. Щербак предпочел "не услышать" и не упомянуть ни о помощи, которая была оказана пострадавшим, ни о внимании, которое уделила комиссия семьям погибших.

Отмечу, что глубокие соболезнования пострадавшим товарищ А. П. Ляшко выразил и выступая перед коллективом шахты, и принимая каждую семью погибшего горняка, и посетив в больнице спасенных шахтеров. Для каждого у него нашлось теплое слово сочувствия и сострадания. Были решены все вопросы пенсионного и материального обеспечения, улучшения жилищно-бытовых условий семей, потерявших своих близких. Ни одна просьба не осталась неудовлетворенной.

Могу утверждать это со всей определенностью, так как мне довелось быть в это время на шахте. Автор же "документальной повести", не побывав здесь ни одной минуты, не зная, чем занималась комиссия, не побеседовав ни с кем из шахтеров, язвительно, спекулируя на людской беде, рассуждает о нравственных принципах и делает скоропалительный вывод о бесчеловечности руководства.