Чернобыль. Месть мирного атома - [65]
Безусловно, не все возможности безопасного использования ядерной энергии были своевременно исследованы наукой, большей частью занятой военно-прикладными задачами. Но даже известные на сегодня разработки позволяют смотреть в будущее с надеждой.
Глава 1
НАЧАЛО АТОМНОЙ ГОНКИ
Директор института российской истории, член-корреспондент РАН А.Н. Сахаров однажды заметил: «когда физики, химики или математики делают открытия, их встречают аплодисментами; когда же историк прикасается к таким источникам, как обсуждаемые (по атомной теме) документы, они его "обжигают". Это действительно "горячий" материал, затрагивающий современность, нынешние политические пристрастия, симпатии и антипатии. Это очень горькие, очень острые свидетельства минувшего, и нужно их публиковать, обобщать, сопоставлять с другими документами и на этой основе формировать новое понимание российской истории XX столетия» [1].
Атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки в августе 1945 году открыла правительству США новые возможности на дипломатическом фронте - фактически с этой демонстрации оружия нового поколения Америка начала "холодную войну" против СССР. Используя атомную монополию как мощный рычаг дополнительного политического влияния на послевоенный мир, США не принимали в расчет хорошо обоснованные предостережения авторитетных ученых (подписавших доклад Джеймса Франка) об опасности гонки вооружений и невозможности длительного сохранения монополии на ядерное оружие. Руководители США не желали делиться лидерством в политике и технологией создания атомного оружия даже со своими союзниками, вызывая раздражение англичан. Мало того, продолжая совершенствовать и испытывать свои бомбы (на атолле Бикини), в 1946 году американцы внесли для обсуждения в ООН "план Баруха" [2]. Согласно этому плану запасы сырья (всех стран), научные и исследовательские институты, экспериментальные установки и промышленные предприятия атомного комплекса всех стран должны быть принудительно собраны под управление некоего наднационального органа, в котором "ни одна страна" не имела бы решающей роли с правом вето. Довольно быстро все государства поняли, что план означал простую передачу национальных ядерных ресурсов и саму возможность создания своей собственной атомной бомбы под контроль Соединенных штатов Америки, которые планировали получить в этом руководящем органе большинство. Проще говоря, это означало легализацию монополии Соединенных штатов на атомную бомбу и установление своего контроля над использованием атомной энергии в других целях.
В свою очередь Советский Союз предложил заключить конвенцию о запрещении атомного оружия, включая уничтожение уже созданных в США запасов. Контроль над этим процессом мог бы осуществлять Совет Безопасности ООН, в рамках которого страны, являющиеся его членами, могли использовать свое право вето. Такую конвенцию американцы сочли неприемлемой, равно как и другие инициативы по проектам разоружения, с которыми СССР выступал с 1946 года. На этом попытки договориться о запрете ядерного оружия закончились, и далее началась «атомная гонка». Уже к концу 1945 года США разработали план «Тоталити», по которому намечалось взорвать атомные бомбы над семнадцатью русскими городами, в том числе над Москвой, Горьким, Куйбышевым, Свердловском и Новосибирском.
Безыменский Л.А. и Фалин В.М. в своей статье «Кто развязал "холодную войну". Свидетельствуют документы», писали: «Сегодня есть возможность восстановить хронологию разработки правительством Трумэна планов "холодной войны". Обратимся к подлинным американским документам - к дневникам президента Г. Трумэна, "длинной телеграмме" Дж. Кеннана из Москвы в Вашингтон, разработкам Объединенного комитета начальников штабов (ОКНШ) и его подразделений - Объединенного разведывательного комитета (ОРК), Объединенного комитета военного планирования (ОКВП), а также учрежденного в 1947 году Совета национальной безопасности (СНБ).
Первым документом в обширной серии разработок, прямо нацеленных против СССР, являлся меморандум ОРК под № 329. Он сочинен 4 сентября 1945 года, то есть на следующий день после официального завершения Второй мировой войны. В меморандуме ставилась задача: "Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им территории".
Намеченные цели, указывалось в пояснении, "представляют собой ряд смешанно - индустриальных районов, на которые приходятся высшая концентрация научных и исследовательских центров, специализированных промышленных предприятий, основной правительственный и управленческий аппарат. Этот выбор обеспечит максимальное использование возможностей атомного оружия". Далее шло перечисление городов - Москва, Горький, Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку, Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси, Новокузнецк. Грозный, Иркутск, Ярославль. На гибель обрекалось 13 млн. советских людей...
Наметки уточнялись и дополнялись в планах 329/1 (3 декабря 1945 г.) и 432/д (14 декабря 1945 г.), причем в последнем без обиняков заявлялось, что у американской стороны "решающее" преимущество, поскольку "в настоящее время СССР не располагает возможностью причинить аналогичные разрушения промышленности США".
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.