Чернильная смерть - [127]
Опять кобольды. У старика к ним, видимо, слабость. Сентиментальная история о любви стеклянной девушки… Русалка, влюбившаяся в принца, — этим даже Якопо не заинтересуешь. Черт возьми, неужели разбойники здесь вообще не упоминаются? Или хотя бы крик перепела? Да, вот это было бы здорово: зайти в шатер Змееглава и вычитать у него на глазах врага, за которым он так долго гонялся. Чего тут только нет: дятлы, соловьи, даже говорящий воробей, — но ни единого перепела. Пропади все пропадом! Неужели он зря потратил три монеты? Носощипы... Ну что ж, этих созданий можно будет напустить на Якопо. А это что? Минутку… «В самом темном месте леса… — Орфей беззвучно зашевелил губами, — там, куда не забирались даже кобольды в поисках грибов…»
— Да уж, малоприятное тут место, хозяин! — Рядом с ним вдруг оказался Халцедон, нахмуренный и мрачный. — Как вы думаете, долго еще продлится наше путешествие?
Стеклянный человечек с каждым днем терял прозрачность. Может быть, ему не хватало бесконечных ссор с предателем-братом. А может быть, все из-за того, что он без конца ловил мокриц и личинок и с явным удовольствием поглощал.
— Не мешай! — отмахнулся Орфей. — Ты что, не видишь, что я читаю? И что у тебя снова за крыло на куртке налипло? Я же запретил тебе есть насекомых. Может, прогнать тебя в лес к твоим диким родственникам?
— Нет! Ни в коем случае! С моих уст не сорвется больше ни единого слова и ни одно насекомое в них не войдет! — Халцедон поклонился аж три раза подряд. (Орфею нравились его повадки.) — Позвольте лишь последний вопрос. Это та самая книга, что была у вас похищена?
— Нет, к сожалению, это ее младшая сестра! — ответил Орфей, не поднимая глаз от страницы. — А теперь отстань наконец!
«… не забирались даже кобольды в поисках грибов, — читал он дальше, — жила чернейшая из всех теней, страшнейший из всех страхов. Ночные кошмары считали его своим, но когда-то у Призрака было человеческое имя. Ведь ночные кошмары — это человеческие души, которые Белые Женщины не смогли отмыть от злобы и потому отправили их обратно…»
Орфей поднял голову.
— Смотри-ка, до чего мрачная история, — пробормотал он. — С чего это старик вдруг такое сочинил? Наверное, этот чертенок так его разозлил, что Фенолио решил придумать ему подходящую колыбельную. Пожалуй, эта история может понравиться и деду Якопо.
И он снова склонился над страницей, на которой Бальбулус изобразил Призрака, черными пальцами хватающего буквы.
— Да, это просто отлично, — прошептал он. — Халцедон, подай перо и бумагу! Поживее, а то я тебя лошадям скормлю!
Стеклянный человечек поспешно выполнил приказ, и Орфей взялся за работу. Полфразы из одного места, несколько слов из другого, для связи несколько обрывков со следующей страницы… Слова Фенолио. Легче и небрежнее, чем в «Чернильном сердце» — Орфею слышалось из-за страниц хихиканье старика, — но с той же неповторимой мелодией. Так почему бы им не оживать не хуже тех, из старой книги, коварно у него похищенной?
— Да. Так. Звучит вполне в его духе! — шептал Орфей глядя, как бумага впитывает чернила. — Только нужно сделать поярче…
Он листал и листал иллюминованные страницы в поисках нужных слов, как вдруг стеклянный человечек с визгом забился ему под руку.
У входа сидела сорока.
Халцедон испуганно вцепился в рукав Орфея (задирой он был только с теми, кто меньше его). Надежда, что это окажется обычная птица, развеялась, как только сорока разинула клюв.
— Вон отсюда! — прошипела она Халцедону, и тот ринулся наружу, хотя там солдаты Змееглава кидались в него желудями и орехами.
Мортола. Конечно, Орфей знал, что она найдет его рано или поздно. Но почему именно сейчас? «Сорока! — подумал он, глядя, как она прыгает к нему на птичьих ногах. — Если бы я умел превращаться в животных, каких дел можно было бы натворить!» Потрепанный у нее вид, однако! Наверное, ее шуганула куница или лиса. Жаль, что не поймала.
— Что ты здесь делаешь? — сердито спросила Мортола. — Я тебе разве велела предлагать Змееглаву свои услуги?
Старуха совсем обезумела. Не говоря уж о том, что ее сварливый голос не внушал страха, выходя из желтого клюва. «Твоя история закончилась, Мортола! — подумал Орфей. — Она позади. Зато моя только начинается…»
— Что ты на меня таращишься? Он поверил тому, что ты рассказал о его дочери и Перепеле? — Она схватила клювом жука, заползшего в палатку, и расклевала с таким хрустом, что Орфею стало дурно.
— Да! — сказал он с раздражением. — Разумеется, он мне поверил. Я говорил очень убедительно.
— Хорошо. — Сорока вспорхнула на книги, украденные Орфеем из библиотеки замка, и посмотрела с высоты стопки на исписанные листы. — А это что? Змееглав тебе тоже заказал единорога?
— Нет, нет… Это… ничего. Просто… м-м… сказка, которую я сочиняю для его урода-внука. — Орфей как бы случайно прикрыл слова рукой.
— А Пустая Книга? — Мортола пригладила клювом растрепанные перья. — Ты узнал, где Змееглав ее прячет? Она у него наверняка при себе!
— Тысяча чертей, нет, конечно! Ты думаешь, Змееглав так и ходит с ней у всех на виду? — На этот раз Орфей не пытался скрыть презрение, и Мортола клюнула его в ладонь с такой силой, что он вскрикнул.
Отец Мегги обладает чудесным даром: когда он читает книгу вслух, её герои оживают. Однако взамен под обложку попадает кто-нибудь из окружающих. Да и в книгах бывают не только добрые персонажи.
Чем больше времени проходит с тех пор, как была перевернута последняя страница книги «Чернильное сердце», тем сильнее желание Мегги проникнуть в мир под ее обложкой. Там провела долгие годы мама девочки, туда страстно мечтает вернуться Сажерук. В этом мире оказался и сам его создатель — поэт Фенолио. Когда же Мегги, ее друзья и ее враги встречаются наконец в Чернильном мире, история неожиданно начинает развиваться не по тем законам, которые придумал для нее автор. Зловещая угроза нависла над всеми персонажами книги.Удастся ли Фенолио, Мегги и ее отцу помочь обитателям этого мира, сотканного из слов?
Впервые на русском – уникальный продукт коллективного творчества: книга, написанная современным классиком Корнелией Функе по мотивам знаменитого фильма оскаровского лауреата Гильермо дель Торо «Лабиринт Фавна» и проиллюстрированная мастером сказочной иллюстрации Алленом Уильямсом. В этой фантазии поистине эпического размаха читатель встретит мифических трикстеров и кровожадных чудовищ, жестоких солдат, и отважных мятежников, и потерянную принцессу, не теряющую надежды отыскать дорогу домой… Слово – самой Корнелии Функе: «Гильермо с самого начала объяснил, что не хочет получить простой пересказ фильма; он ждал от меня большего.
В детстве так хочется поскорее стать взрослым. Мечтает об этом и Сципио. Он называет себя Королем воров и опекает беспризорных детей. А однажды получает задание, которое приводит его на Остров Тайн. Тут-то и сбывается его заветная мечта — он превращается во взрослого.Правда, все это происходит в Венеции, и сам город с его каналами, гондолами и дворцами становится действующим лицом этого авантюрного романа. И чудится порой, а уж не присутствуем ли мы на знаменитом венецианском карнавале?
К охотникам за привидениями обратились за помощью смотрители старинного замка. Душераздирающие крики и стоны, мерцающие лампы, летающие предметы нарушают их спокойную жизнь. Команда «Кюммельзафт и Ко» берётся за дело и выясняет, что в замке буйствует свирепый призрак – Кровавая баронесса, которая несколько веков назад держала в страхе весь город. Охотникам придётся пойти на смертельный риск, чтобы победить потустороннего монстра.
Известный эксперт по замкам и привидениям Том Томский в опасности! Похоже, что ни Хедвиг Тминосок, ни привидение Хуго не в силах ему помочь. В маленькой деревушке Трясинпруд, куда охотники приехали для выполнения задания, творится черт-те что! Дома медленно погружаются в топь, запах гнили отравляет воздух, душераздирающие вопли пронзают туман, а привидения совсем разбушевались…
Гордыня, зависть, гнев, лень, алчность, чревоугодие, похоть – семь смертных грехов. Салигии – люди, способные пробуждать в других эти темные чувства и управлять ими по своему желанию. Кира – одна из них. С детства девушка была изгоем, потому что заставляла окружающих испытывать беспричинную ярость. Ведь она – воплощение гнева. Жизнь Киры радикально меняется, когда она поступает в элитную школу, где другие салигии учатся контролировать свои способности. В новой школе девушка влюбляется и находит себе друзей.
Последующие приключения сего доблестнага охотника Лю Фана из Лисьих Лапок, равно как «юный мастер лука Лю» известнага, милостию богов и предков по Царствам Белого Дракона путешествующега и приключения интересные переносящега со смирением и всей приличествующей кротостью.
Алисе и ее братьям-близнецам Константину и Кириллу предстоит спасти волшебный мир снов. Повелитель тьмы Дарфаниус решил погрузить мир во мрак. Победить зло в нелегкой схватке помогут волшебные существа, самый важный из которых Сониус. Именно с его помощью герои смогут выжить в Королевстве снов.
Воображение… Что это такое? Для детей это целый мир, который подвластен только им. Однако, для взрослых оно утрачивает свое значение. А ведь это сила мощная и ограниченная лишь тобой и тем, что тебя окружает. Семнадцатилетний парень, Женя Кровников, сохранял в себе умение пользоваться воображением, создавая образы в своей голове, которые делали его восприятие более чувствительным. Он не знал еще, что однажды у него появится возможность воплощать свои мысли в реальность. Он стал Творцом. У него появился Интерфейс, множество магических навыков и… Враги.
«Изобретательно. Свежо. И невероятно романтично!» Сара Маас, автор бестселлеров New York Times Представьте себе альтернативную историю, в которой странами управляют монархи! А на американском троне восседает могущественная династия Вашингтонов! Беатрис. Ей суждено стать будущей королевой Америки. Она сдержанная, рассудительная, элегантная, грациозная. Идеальная принцесса, которую с детства готовили к тому, что она займет трон, а также правильно выйдет замуж. Но выполнить долг не так просто, когда противится сердце.
Лиретта влюбилась в мужчину, которого подозревают в государственной измене. К несчастью, он отвечает ей взаимностью. Ведь она глубоко предана церкви и шпионит за ним, чтобы вывести его на чистую воду. Что слушать: голос сердца или доводы разума?