Черничная Чайка - [6]

Восстание распространилось по трем континентам, нанесло гигантский экономический урон, сорвало несколько планетарных программ, но, что самое страшное, восстание подорвало доверие человека к роботам. Многие отказались от домашних ботов, даже на производстве использование их сократилось. Именно тогда, кстати, были отмечены первые роботофобии.

Программа «Бесноватый бот» была локализована с огромным трудом. Первоначально было решено ее уничтожить, однако кибернетики предложили поместить «Бесноватого бота» в Архив Карантинной Службы, поскольку понять, каким образом «Бесноватый бот» воздействует на роботов, так и не удалось.

Два года назад каким-то невообразимым образом Авроре удалось проникнуть в АКС. Среди прочих чрезвычайно опасных вещей ею была похищена и программа «ББ».

Через средства информации Аврора распространила свое заявление – если в двадцать четыре часа человечество не откажется от использования труда несчастных ботов, она за себя не ручается. Естественно, от ботов никто не отказался, человечество из ума еще не выжило.

И Аврора Сон подняла Второе восстание роботов. К счастью, серьезного урона ей этим восстанием нанести не удалось – агенты Карантинной Службы сработали оперативно, и все инфицированные боты были отключены дистанционно. Сколь-нибудь серьезный инцидент случился только во Всемирной библиотеке в Женеве. Банда взбесившихся роботов во главе с Авророй ворвалась в здание, нейтрализовала работников – загнали в кабинет директора и залили по грудь искусственным медом – и принялась разбираться с фондами. Книги, включая бесценные инкунабулы, поднимали на сороковой этаж, вырывали страницы, складывали из них самолетики и запускали. Город и озеро были засыпаны бумагой.

Агенты Карантинной Службы штурмовали здание библиотеки почти четыре часа. Боты сопротивлялись ожесточенно, в плен не сдавались, предпочитали выкидываться в окна и шмякаться о мостовую.

Впрочем, как и сама Аврора. Нет, в окно она не выкинулась, но отбивалась до конца. Отступала с «плаксой» с этажа на этаж, отстреливаясь от агентов, сражаясь за каждую пядь библиотечного паркета, а когда агенты блокировали ее на крыше, она и там не сдалась. Могла бы дернуть на антиграве или хотя бы с парашютом прыгнуть, но она поступила по-своему. Ее окружили, и Аврора прижала «плаксу» к подбородку и нажала на курок.

Я видел репортаж о штурме Цюрихской библиотеки, на меня произвело впечатление. Лестницы, анфилады в готическом стиле, в воздухе кружится рваная бумага, перевернутые бюсты великих мыслителей и писателей, мудрые и горькие глаза Льва Толстого, слуховой рожок Бетховена…

И на каждой ступени, в каждом углу – агент КС. В броне, с парализатором, все как полагается. Рыдают как младенцы. Сама Аврора тоже рыдала, когда ее тащили вниз. Кстати, тогда у нее волосы еще были. Красивые. Блондинка.

Вот поэтому она меня и ненавидела. Она ботов освобождала, а я их, наоборот, закабалял и экстремально эксплуатировал. А некоторые мои друзья – о ужас! – их еще и плетками стегали!

Аврора, кстати, потом тоже еще что-то устраивала, помельче уже. Но на путь исправления, видимо, так и не встала, недаром ее сюда законопатили. Вместе со мной.

У нее имелось еще несколько оригинальностей, например, Аврора была убежденной неофрукторианкой. То есть она не ела не только мясо, рыбу, молоко, яйца и другие вкусные вещи, она даже растений не ела, даже тех, что от старости падали и гнили себе на земле, никого не трогая. Питалась же сугубо синтетическими батончиками, которые производились из белка, выделяемого в качестве продукта жизнедеятельности омерзительного вида лишайниками, обнаруженными на одной из комет. Батончики эти были довольно вкусны, я как-то один попробовал. Доесть, правда, не смог, перед глазами стояли эти самые паскудные лишайники. А вот все неофруктарианцы питались только ими.

И воду еще пили.

Сейчас же эта красавица сидела на скамейке и запускала мне своим черепом зайчики в глаза. Понятно.

Надо над входом в лагерь повесить транспарант: «Перекуем мечи на орала». Мечи – это мы, орала – это то, что будет на выходе. Орала – это такие плуги, ими можно орать, то бишь возделывать всякие пашни и прочие пажити. Впрочем, я уверен, что орать Аврора может только в современном смысле этого слова.

Я решил все-таки попытаться установить контакт, судя по всему, мы здесь долго прозагораем, так что хочешь не хочешь, а отношения завязывать надо, даже с такой квазимодицей.

– Послушай, Аврора… – начал было я.

– Мы с тобой незнакомы! – рявкнула она и отвернулась.

Ну, незнакомы и незнакомы, что мне ее, за косы, что ли, к знакомству тащить? Да и косичек-то, к слову, нет, хоть прибивай.

Не хочет общаться – не надо. Я отошел в сторону. Пусть.

Отыскал своего облезлого бота, он, как железный дурак, торчал на краю платформы, собирал пыль.

– Эй ты, Заскок, – позвал я. – Иди-ка сюда.

Зажужжал, как несмазанный будильник, и подковылял.

– Почему скрипишь? – спросил я.

Этот меня проигнорировал. Что еще такое? Боты должны безоговорочно подчиняться, а тут… Может, это Аврора его уже… заразила. Может, она утаила копию «Бесноватого бота»? И уже как-то успела… Да нет, вряд ли.