Чернее ночи - [116]

Зато политическая информация шла от него настолько ценная, что Герасимов включал ее в свои ежедневные доклады Столыпину, обратившему на нее очень скоро свое внимание.

Доверие Герасимова к Азефу постепенно росло, он заочно представил Азефа Столыпину, и тот сразу же оценил этого секретного сотрудника политического сыска. Дело доходило до того, что Столыпин через Герасимова запрашивал мнения и политические прогнозы Азефа в связи с тем или иным поворотом событий и даже планировал личную встречу с этим ценнейшим агентом, которая, правда, так и не состоялась. Впоследствии в одном из официальных документов Столыпин назвал уже разоблаченного Азефа «сотрудником правительства», не агентом, не секретным сотрудником Департамента, а именно сотрудником правительства, что показывает, насколько ценил он осведомительскую работу инженера Раскина.

ГЛАВА 37

Герасимов несомненно передавал мнение Столыпина Азефу, и это, конечно же, тешило самолюбие Евгения Филипповича, способствуя его самоутверждению, то есть тому, чему была посвящена вся его жизнь с ранних лет.

Осенью 1906 года в Финляндии (на Иматре) собрались члены ЦК ПСР Павел Крафт, Марк Натансон, Панкратов, Чернов, Слетов и Азеф. На обсуждение был поставлен вопрос о работе Боевой Организации. Азеф старался убедить присутствовавших в том, что Боевая Организация переживает кризис, что методы, которыми она действует, устарели и хорошо изучены полицией, словом, центральный террор необходимо приостановить, чтобы перестроить всю работу па каких-то новых началах — на каких, пока неизвестно. По его требованию в ЦК было расширено представительство Боевой Организации — введен Савинков.

Примерно через месяц там же, в отеле «Туристен», хозяин которого Уго Серениус был всеми признанный «симпатик» ПСР, состоялось совещание почти двух десятков боевиков, которых Азеф и Савинков подбивали уйти в коллективную отставку в знак протеста против негативного отношения ЦК к БО.

«Сначала устами Азефа, а затем в ряде речей Савинкова боевики представили ЦК свои соображения о невозможности дальнейшей работы, — вспоминал об этом событии Аргунов. — Мотивы были следующие. Методы, применявшиеся до сих пор в боевой деятельности, устарели.

Правительство хорошо изучило все приемы слежения террористов, этого главного базиса наших предприятий, и соответственно этому создало свой защитный аппарат. Негодность старых методов стала очевидной после систематических неудач весны и осени 1906 года, и особенно на деле после Столыпина».

Аргунов имел в виду главным образом неудачи при постановке покушения на Столыпина, ибо 13 августа 1906 года эсерами был все же убит на платформе станции «Новый Петергоф» командир лейб-гвардии Семеновского полка свиты Его Величества генерал-майор Мин, а несколько позже совершено покушение на Дубасова.

От имени БО выступал в основном Савинков, два-три боевика получили возможность поддержать его. Азеф, как всегда, «был не словоохотлив». Отметил Аргунов и замкнутость, корпоративность БО, ее «враждебность партии».

В такой ситуации Центральному комитету ничего не оставалось, как распустить Боевую Организацию, возглавляемую Азефом и Савинковым. Взамен ее было решено создать два боевых отряда. Во главе одного Штифтарь (Зильберберг), во главе другого Белла (Эсфирь Лапина). Оба отряда базировались в Петербурге и должны были выполнять террористические задачи, поставленные перед ними ЦК ПСР.

Вот тут-то, как сообщает Аргунов, «появилась на нашем горизонте скромная фигура Карла Трауберга».

Этот человек был прямой противоположностью «генералу БО». Он был скромен и честен, глубоко порядочен и действительно беззаветно предан делу революции. Латыш, активный участник восстания на Балтике в 1905 году, был в свое время письмоводителем судебного следователя. После поражения революции бежал в Петербург и к началу ноября 1906 года организовал собственную боевую группу, которую затем и предложил в распоряжение ЦК ПСР. В отличие от боевиков Азефа, это были настоящие бессребреники.

В группе Карла (Альберта Давидовича Трауберга), как отмечал Аргунов, ведавший, кстати, партийной кассой, действовал «принцип не солдатской дисциплины, а свободного подчинения, причем единоличного, как исключение и как общее правило — коллективного».

Не признавали в отряде Карла и мотовства партийных денег вопреки утверждениям Азефа, что «широкая жизнь — хорошее конспиративное прикрытие». В группе не возмущались, когда ее поставили под контроль Северного областного комитета ПСР и посадили на мизерную субсидию — 200—300 рублей в месяц.

Группа Карла сразу же перешла на другую, чем у боевиков Азефа, тактику. «Извозчики» и «разносчики» ушли в прошлое. Операции теперь готовились путем кропотливого собирания косвенных разведывательных данных и использованием «симпатиков» в кругах, близких к намеченному объекту покушения. Новым было в тактике Карла и нанесение молниеносных коротких ударов: отряд базировался в Финляндии и действительно был «летучим»: быстрое прибытие в Петербург из-за границы, нанесение удара и мгновенный отход на базы в Финляндии.

За короткий срок отряд Карла провел несколько удачных операций против видных представителей властей. В его планы входило покушение на министра юстиции Щегловитова, начальника главного тюремного управления Максимовского, петербургского градоначальника Драчевского, московского генерал-губернатора Гершельмана.