Черная троица - [61]

После переклички, оказавшейся довольно короткой, выяснилось, что пропало больше половины отряда. В числе исчезнувших были не только солдаты, но и все священники во главе с Нибусом. Менестреля также нигде не оказалось.

По рядам тех, кто остался, прокатился встревоженный шум. Воины оглядывались, доставая мечи из ножен и взводя пружины арбалетов. Клаудия подъехала ближе к отцу. Умберто с гордостью взглянул на дочь – хотя она и выглядела взволнованной, страха на ее лице не было.

– Ваше сиятельство, – доложил Торн. – Сорок четыре человека, считая нас с вами, слугой вашим, да целителем с дочкой, осталось. Что прикажете делать?

– Едем, – после недолгого раздумья ответил Мартин. – Иначе мы все потеряемся в этом колдовском тумане. Я видел небольшой холм перед замком. Надо добраться до него как можно быстрее. Там и будем дожидаться остальных.

Капитан, достав рог, протрубил сигнал «Выступать». Плотной группой отряд рысью продолжил путь.

Наконец силуэт скакавшего впереди капитана стал просматриваться более отчетливо. Туман впереди быстро рассеивался, а дорога уходила вверх, на вершину плоского холма. Замок теперь почти нависал над самыми головами путников, закрывая своими иззубренными башнями чуть не половину горизонта.

Последние клочья тумана остались позади, и Умберто вместе с Клаудией оказались на вершине пологого холма. Впереди уже разворачивали лошадей граф с капитаном. Рядом с ними, испуганно озираясь, согнулся в седле Овиль. Оглянувшись, Умберто увидел, как из стены тумана один за другим выезжают воины их отряда. Но после пятого всадника некоторое время не показывался никто. Внезапно из серого сумрака галопом вылетела лошадь менестреля. Сам бард был явно чем-то напуган. Остановив лошадь возле графа, он сказал:

– Ваше сиятельство, сдается мне, там происходит что-то неладное. Позади меня никого нет! Еще минуту назад рядом со мной ехал сержант Гримс, а затем… затем он словно растворился, растаял в тумане. Я окликнул его, но мне никто не ответил!

– Колдовство… Сгинем тут все… Передушат по одному… – донеслись до Умберто обрывки фраз. Солдаты, готовые сойтись лицом к лицу с тремя противниками каждый, растерялись и испугались, столкнувшись с чарами невидимого врага.

– А ну, тихо! – рявкнул капитан. – Кто будет паниковать, может отправляться на все четыре стороны!

– Сторон-то сейчас всего две – туман этот треклятый да замок этот, – раздался чей-то голос из толпы.

– Вот именно! – подхватил Торн. – Так что всем заткнуться и зажечь факелы! Может, ребята в тумане заплутали, а на огонь они и выйдут.

– Ага, – не унимался все тот же голос, – или такое выйдет… или выползет, что от нас мокрое место останется!

– Кто это сказал? Ты, Мисса?

Капитан ткнул пальцем в тощего солдата с тонкими чертами лица и черными короткими волосами. Лицо его пересекал уродливый шрам, укоротивший нос примерно на четверть.

– Вечно ты всем недоволен! Зато у котла с обедом самый первый!

Раздались смешки. Остальные солдаты немного приободрились. Вспыхнул огонь, остатки отряда двумя рядами выстроились у кромки тумана. Те, что впереди, сжимали факелы, стоявшие сзади держали наготове оружие, прикрывая факельщиков. Так прошло около получаса, но никто больше не появился.

– Боюсь, уважаемый целитель, обычные огонь и сталь здесь бессильны, – обратился граф к Умберто. – Могут ли нам помочь ваши молитвы и Слова? Как нам узнать, что случилось с остальными? Живы ли они?

– Я попробую, – чуть поколебавшись, ответил лекарь, пытаясь вспомнить, какие молитвы здесь могут пригодиться. – Но, конечно, ничего не обещаю.

Сойдя на землю, Умберто передал лошадь подошедшему Овилю, а сам, попытавшись успокоить свои дух и разум, начал тихо читать молитву Очей святой Эделии. Как и до спуска в долину, в первые мгновения перед взором целителя представал лишь клубящийся туман. Но в тот момент, когда Умберто вновь готов был признать свое поражение, на самой грани его восприятия он заметил расплывчатый человеческий силуэт. Силуэт этот постепенно становился все четче, как будто некто двигался навстречу целителю. Затем показался еще один силуэт, затем еще, еще и еще. Вот уже несколько десятков людских фигур двигались из долины к стоящим на холме путникам.

– Там люди, – произнес Умберто, оборачиваясь к графу. – Их десятки, и они идут к нам.

– Кто они? – с нетерпением спросил граф. – Это наши? Ты узнал их?

– Не знаю, ваше сиятельство, – ответил, пожав плечами, лекарь. – Я видел лишь силуэты. Но они все пешие и, кажется, в руках у них оружие.

– Будем надеяться, что это все же наши, – пробормотал граф, а затем, обернувшись к капитану, приказал: – К оружию! Надо быть готовыми ко всему. Умберто, Клаудия – становитесь с Овилем к нам за спины. Да следите за воротами замка!

Люди замерли, сжимая в руках оружие и напряженно всматриваясь в туманную пелену. Внезапно прозвенела тетива арбалета: один из солдат – им оказался Мисса – не выдержал и спустил курок.

– Ты что, а если там наши парни? – заорал Торн.

– Нежить там одна, – огрызнулся Мисса. – Сожрали уже всех небось, а сейчас к нам подбираются. Смотрите!

Среди призрачной дымки стали сгущаться какие-то силуэты, видимые теперь и обычному глазу. Вдруг из тумана раздался короткий вскрик, и на вершину холма, шатаясь, вышел отец Нибус.