Черная троица - [32]

«Спаси… Спаси! Спаси!» – услышал внезапно брат Умберто шепот тысяч призрачных голосов, то нарастающий до пронзительного крика, то вновь стихающий до еле слышного шелеста. Столько боли, муки и ужаса было в этих стенаниях, что монах, не в силах вынести их, попытался зажать уши, но голоса не смолкали. Юноша понял, что этот беззвучный вопль о помощи раздается у него в уме, едва не лишая разума.

Чтобы не видеть этих жутких фигур, юноша опустил было глаза вниз. Но и здесь его ждало новое ужасное открытие. Не булыжная мостовая была под его ногами. Площадь была устлана человеческими черепами, отполированными до блеска, плотно прижатыми друг к другу.

В центре же этой страшной площади находилась площадка поменьше, не более десятка шагов в поперечнике. Она возвышалась над площадью на пару локтей, словно помост. Посреди же площадки находился глянцево-черный алтарь, по форме напоминающий алтарь в подземелье храма Колкарна.

Но что же теперь должен был сделать брат Умберто? Как, каким образом можно было закрыть Врата Ада, открывшие путь на землю Черным Владыкам? Быть может, ответ таился в этом зловещем алтаре посреди площади? Стараясь не обращать внимания то на нарастающие, то стихающие, словно шум морского прибоя, стоны, по-прежнему звучащие в его голове, юноша осторожно направился вперед.

– Не уйдешшь! – раздалось внезапно торжествующее шипение.

Оглянувшись, послушник увидел, как из Врат, неуклюже переваливаясь, появилась Тантариа. Еще более жуткие перемены произошли с ней, делая облик совсем нечеловеческим. Руки истончились и вытянулись, глаза вылезли из орбит и покачивались теперь на толстых жгутах оголенных нервов, волосы превратились в жесткую, торчащую во все стороны гриву какой-то щетины, нижняя часть туловища раздулась, увеличившись по меньшей мере раз в пять. Но не страх, а жалость почувствовал Умберто, по-прежнему видя под личиной монстра Анти. В глазах же чудовища, которые уставились на послушника, была лишь животная ненависть.

– Я ччувсствовала, шшто это тебе ссужждено открыть Врата. Тебе, а не этому жжалкому сстарику, который ссейччасс в муках подыхает там, в подзземелье Колллкарна!

Тантариа неожиданно быстро побежала к Умберто. Он, не дожидаясь приближения твари, бросился к алтарю, стараясь держаться так, чтобы между ним и огромным пауком, в которого на глазах превращалась ведьма, была какая-нибудь преграда.

Из огромной утробы появилось еще две пары суставчатых ног. То, что когда-то было руками, сейчас заканчивалось длинными зубчатыми лапами, больше похожими на серповидные клешни. А вместо рта шевелились огромные жвала. Слова, однако, из пасти чудовища вылетали человеческие, хотя разбирать их становилось все труднее.

– Зздессь, в ссердтссе Тссарсства Владык, твоя кровь ороссит Великий Алтарь Трех, навссегда расспахнув им дорогу на зземлю. Но не огорччайсся. – Паучиха издала отвратительный скрежет, который, должно быть, означал смех. – Твоя кровь будет лишшь каплей в океане, который ззальет надзземный мир. А ссмерти сстарика и твоя – неззаметны ссреди миллионов жжертв, которые лягут на Алтари Троитссы!

Внезапно паучиха сделала гигантский прыжок, оказавшись всего лишь на расстоянии десятка локтей от Умберто. С пронзительным визгом протянула она свои лапы к послушнику, огромные клешни щелкнули рядом, совсем чуть-чуть не достав его. Юноша отшатнулся было назад, собираясь бежать, но понял, что следующим прыжком чудовище его настигнет. Поэтому, собрав все свои духовные силы, он призвал на помощь Небесный Огонь, собираясь испепелить Тантарию. Но вновь, как и при призвании Огня Винциусом, вокруг ее тела вспыхнула защитная аура. Однако это ненадолго остановило паучиху, а в глазах ее мелькнула неуверенность. Но лишь на миг растерялась ведьма.

Надувшись, словно огромный уродливый пузырь, тварь выдохнула зеленоватое облако ядовитого тумана. К счастью, Умберто хорошо помнил все уроки своего наставника и без труда защитился от отравы.

Взбешенная неудачей, паучиха вновь взвилась в воздух. Послушник понял, что сейчас она преодолеет алтарь и обрушится на него. Ни на заклинания, ни на бегство времени не было, и Умберто нацелил Длань на летящее на него чудовище. Но в руках у него оказался не короткий обломок копья, нет! Святыня обернулась целым, сияющим ослепительно голубым светом оружием! И на него всей своей тушей обрушилась гигантская паучиха.

От пронзительного вопля демона смолк даже многоголосый безмолвный плач о спасении. Содрогаясь в агонии, Тантариа рухнула прямо на черный алтарь, заливая его своей черной кровью.

– Ты вссе равно отссюда не уйдешшь! – с ненавистью шипела она, безуспешно пытаясь дотянуться грозно щелкающими клешнями до Умберто. – Тебе ни зза шшто не ззакрыть Врата! Жжаль, шшто не я пролью твою кровь на этот алтарь. Но ниччего, у Владык много преданных сслуг… Тебе не уйти жживым! – снова злобно прошептала паучиха.

Голос ее совсем ослаб, и Умберто едва разбирал слова. Последний раз сомкнулись серповидные клешни, и Тантариа затихла. Но жизнь все еще теплилась в ней – паучьи глаза горели неугасаемой ненавистью.

Под ноги юноши натекла целая лужа дымящейся крови, и он отступил назад. Но рука его не могла подняться, чтобы добить злобную тварь. Хотя ничего в ней уже не напоминало человека, он не мог решиться нанести смертельный удар.