Чёрная Тень - [44]

Дом Сенейры находился в противоположном направлении от центра города, поэтому я большую часть пути проделал по пустынным улицам. Если бы мне кто и попался по дороге, они запросто могли бы оказаться ищейками. Я свернул в первый же проулок, потом еще в один, пока не нашел темную подворотню, куда и нырнул. Через несколько мгновений из-за угла появился человек в плаще с капюшоном, примерно моего роста и телосложения. В руках у него было нечто вроде железного прута дюймов восемнадцати длиной.

– Тебе нужно знать обо мне две вещи, – сказал я, выходя из тени.

Он резко повернулся ко мне и занес оружие над моей головой, явно давая понять, что стоит мне шевельнуться – и он нанесет удар.

За последние несколько месяцев я научился у Фериус тому, что страх – это не порок, а испуг – самоубийство. Поэтому улыбнулся незнакомцу своей лучшей улыбкой.

– Во-первых, в последние несколько месяцев моя жизнь была не сахар.

– А может стать еще хуже, – предупредил мой преследователь – и здорово мне помог. Тогда-то я и понял, что он пытается говорить несвойственным ему басом, а это значило только одно: он почти наверняка не был магом-ищейкой или наемным убийцей.

– А во-вторых, я не тот, с кем стоит драться.

Технически я даже не соврал – обычно я просто заливал противников собственной кровью. Спросите Конопатого.

Я не мог разглядеть лицо моего преследователя, скрытое тенью от капюшона, но, судя по его неуверенной позе и тому, как он переминался с одной ноги на другую, словно ожидая, что я вот-вот на него наброшусь, в кои-то веки мой блеф удался, и он поверил, что я опасный человек.

– Ты лжец, – объявил он.

Вообще-то он прав.

– Где же еще я солгал?

– Ты не троюродный брат Сенейры.

Либо он был среди тех, с кем я разговаривал, либо же подслушивал.

– Четвероюродный, – поправил я.

– Все равно ложь, – он поднял свой железный прут повыше. – Скажи мне, кто ты такой, или я…

Я уже открыл мешочки у себя на поясе и запустил пальцы в магические порошки. Я не сомневался, что, если уж дела пойдут совсем худо, я смогу разделаться с этим парнем, но нутром чуял, что лучше этого не делать.

– Может, я скажу тебе, кто ты такой?

Он не поверил своим ушам.

– Ты о чем? Ты меня не знаешь. Мы никогда не встречались.

– Верно, – согласился я. – Но я провел последние несколько часов в Академии и беседовал с профессорами и студентами, которые знают Сенейру. И знаешь, что я узнал?

Он немного поколебался, догадываясь, что здесь какой-то подвох, но не мог сообразить, где именно.

– Что?

– Ее не особенно-то любят. Конечно, они уважают ее ум, но по большей части считают, что она богатая, напыщенная и надменная.

Он сильнее сжал свой железный прут.

– Ты чушь несешь! Сенейра совсем не такая! Она…

– Расслабься, Ревиан.

Он застыл, внезапно оглянувшись посмотреть, не наблюдает ли кто за нами. Видимо, здесь не принято, чтобы богатые ученики Академии хватали железные пруты и нападали на людей.

– Откуда ты знаешь? – спросил он робко, и его голос теперь звучал выше и естественнее.

– Я немного преувеличил про мнение одноклассников о Сенейре. Она им нравится, но не настолько, чтобы они выпытывали, как дела у моей четвероюродной сестры, которой несколько недель не было на занятиях. Никто даже не спросил, чем она болеет и можно ли ее навестить. А ты целый час следил за мной, а теперь едва не набросился на меня с прутом, подозревая, что я задумал причинить ей боль.

– А ты задумал? Если так, то…

– Я друг, – выпалил я. – Правда, не очень близкий, наверное, но я пытаюсь ей помочь. Это правда.

Ревиан долго смотрел на меня, а потом опустил оружие.

– Ты ее видел? – спросил он. – Ну… как она?

Голос у него был встревоженный и печальный. Нет, не печальный – полный отчаяния. Он знал про Черную Тень Сенейры.

– С ней все хорошо, если не считать… ее болезни, конечно.

Он кивнул.

– Мы говорили перед тем, как она сбежала. Я умолял ее остаться, но она сказала, что должна защитить свою семью. Когда я услышал, что ты притворяешься ее родственником, я подумал… есть люди, которые не любят ни Сенейру, ни ее отца.

– А ты?

Он шагнул вперед, пытаясь, как мне кажется, меня напугать. Получилось у него не очень, потому что его самого колотило. Кстати, приятно, для разнообразия, что хоть кто-то меня боится.

– Она моя невеста, – вдруг выпалил он.

Вдруг стало нечем дышать, словно он ударил меня под дых.

– Ты собираешься жениться на Сенейре?

Он кивнул.

– Все было решено, когда мы еще были детьми. Наши семьи думают, что связать два дома браком будет полезно обеим сторонам, – наверно, он заметил, что я изменился в лице, и добавил. – Я люблю ее, и даже если бы мы не собирались пожениться, все равно не знаю, что сделал бы с тем, кто причинит ей боль.

Почему меня так задели искренность и верность в голосе? Потому что я слышал их и в голосе Сенейры, когда она описывала мне Ревиана? Ну и что? Кто мне Сенейра? Какая-то девушка, которую я встретил в дороге и от которой не видел ничего, кроме раздражения и неприятностей. И потом, я все еще не забыл Нифению, пусть даже теперь она строит свою жизнь без меня.

Пожалуй, мне стоит привыкнуть к одиночеству.

Мне должно было быть на все это наплевать: на Академию, на Семь Песков, на Сенейру… все это не имело ко мне никакого отношения. Что бы ни случилось, когда все кончится, мы с Фериус и Рейчисом покинем город и вернемся к бродячему образу жизни, будем разбивать лагерь на ночь, расставлять ловушки и надеяться, что следующему магу-ищейке, идущему по моему следу, не удастся получить награду за мою голову. Путь аргоси – это путь Ветра, с грустью подумал я.