Чёрная Тень - [37]

– Отец вернулся к Тайну. Я, как смогла, привела твою сменную одежду в порядок, – сказала Сенейра. – Она вроде уже высохла – я повесила ее у огня.

Я хотел было извиниться за то, что выбежал из комнаты Тайна, но потом подумал, что, если Фериус прикрыла меня перед Береном, может, и Сенейра в это поверила. Наверно, я был просто не готов к тому, что она узнает, какой я трус.

– Спасибо, – сказал я, взяв у нее одежду.

Она, кажется, смотрела на мой торс, поджарый и загорелый после четырех месяцев в приграничье, но все равно особо разглядывать там было нечего.

– Что-то не так? – смущенно спросил я.

– У тебя шрамы, – ответила Сенейра.

– У кого их нет, – я схватил рубашку и поскорее напялил на себя.

– Не в нашем возрасте. И не столько, сколько у тебя, – она поймала мой взгляд, похоже, она мне сочувствовала. – Извини, Келлен, я не хотела…

– Все нормально, – ответил я. Не то чтобы меня всю жизнь избивали, но за последние несколько месяцев я попадал в такое количество передряг, немудрено, если вид у меня немного потрепанный.

Сенейра перевела взгляд на Рейчиса, который все еще лежал на своей табуретке.

– Ты принимаешь ванну вместе со своим зверем?

В устах Сенейры это прозвучало куда хуже, чем мне казалось.

– Я… не всегда, он просто…

– Келлен, – прорычал Рейчис, все еще лежа в воде, – скажи этой девчонке, что если она сейчас мне все испортит, я клянусь всеми девятью богами белкокотов, что вырву ее глаза и заставлю их съесть.

– Что он сказал? – спросила Сенейра.

– Тебе лучше не знать.

Она кивнула.

– Я пойду. Тебе, наверно, уже спать хочется. Я просто надеялась…

До меня вдруг дошло, что стою перед ней в одном полотенце и совершенно не готов услышать конец этой фразы – что бы она ни хотела сказать.

– Что такое?

– Фериус говорит, что завтра вы возвращаетесь в Академию. Я… отец не разрешит мне туда пойти. Он говорит, слишком велик риск, что кто-нибудь меня увидит, – она показала мне маленький предмет, сшитый из ткани, который держала в руках, и я не сразу догадался, что это детская игрушка, отдаленно похожая на лошадку. У моего народа нет кукол – они слишком похожи на симпатические фигурки, которыми некоторые маги пользуются, чтобы мучить своих врагов. – Ты не мог бы передать ее Тайну? Она долго была его любимой игрушкой. Он уже года два твердит, что уже вырос из этих игр… я не знаю. Может, я просто веду себя глупо.

Этого я не ожидал.

Я взял у нее куклу.

– Я передам ему.

– Спасибо, – поблагодарила она, а потом посмотрела мне в глаза. – Скажи ему, что я его люблю. Наверно, он не понимает по-настоящему, что происходит. Когда я уходила из лечебницы, он подумал, что я снова сбегаю, снова бросаю его. Я не хотела, чтобы он думал… Я все испортила, Келлен.

Пока я придумывал, что бы такое утешительное сказать, она уже исчезла, а я остался стоять в своем полотенце.

– Брысь, Рейчис, – сказал я, одеваясь. Он мрачно посмотрел на меня, но все-таки встал и перепрыгнул с табуретки на край ванны.

– Вытри меня, – приказал он, указывая на чистое полотенце.

– Что на тебя нашло? – спросил я. – Одной ванны хватило, чтобы превратить тебя в испорченного домашнего любимца?

– Вытри меня, – повторил он, встав на все четыре лапы, и приготовился отряхнуться, отчего я почти непременно снова вымок бы насквозь, – а не то я обойдусь сам.

Что я точно знаю о белкокотах? Иногда они бывают редкими засранцами.

24 Семь талантов

Рейчис приложил все силы, чтобы убедить меня, что ему полагается вторая ванна, но я отказал наотрез, а так как никто, кроме меня, его не понимает, все его попытки объяснить Сенейре, чего он хочет, были истолкованы как желание выйти на улицу. В конце концов Рейчис сдался, хотя предварительно и сообщил, что жуткая месть обрушится на всякого, кто встанет между ним и его новообретенной любовью к ваннам и сдобному печенью.

Когда я все-таки добрался до постели, она оказалась очень удобной. Я решил, что отключусь, едва коснусь головой подушки, но что-то не давало мне уснуть. Может, дело было в привычке к дорожным ритуалам: собиранию дров, приготовлению места для лагеря, расставлению ловушек. Или в болтовне о всякой ерунде под звездным небом с моими друзьями Фериус и Рейчисом. А может быть, я не мог уснуть оттого, что мне просто было паршиво. Фериус не накричала на меня, даже не разозлилась, но с того разговора в лечебнице мы не обменялись ни единым словом. Рейчис же спал (и храпел) с усердием истинного праведника.

Я вертелся с боку на бок примерно с час, потом вышел на балкончик с видом на идеально ухоженный сад. Не знаю, сколько я там простоял, пока не заметил Рози, передвигавшуюся так бесшумно, что я ее даже еле услышал. Рози отрабатывала какие-то боевые приемы. Выглядело это так, словно она сражается с невидимым противником. В ее движениях было такое завораживающее изящество, что в конце концов я оделся и спустился к ней вниз.

– Как это называется? – спросил я.

– Эрес трида, – отвечала она, не сбиваясь с ритма и двигаясь с грациозной точностью по вымощенной гравием садовой дорожке. – Стиль боя на песке.

– Боя на песке?

– Я сказала что-то непонятное? – Рози развернулась на 90 градусов, отставленная назад нога легко скользнула по неровной земле.