Черная тень - [47]

— Медитировать можно в любом положении, — сообщила она, — но большинство Немых предпочитают во время медитации лежать. Попробуй, приляг вот здесь.

Кенди подчинился. Когда он стал укладываться, то ощутил боль в плече и подумал, что, может быть, стоит принять еще одну таблетку обезболивающего средства. Нет. Надо попробовать без таблетки.

Матушка Ара надела ему на запястье браслет — совсем не похожий на тот, что он носил, не снимая, три года на лягушачьей ферме.

— Чип браслета передает данные о твоих жизненных функциях, — объяснила она. — А также отслеживает мозговую деятельность. С его помощью я смогу узнать, какой степени релаксации ты достиг, и все ли идет так, как нужно. Не беспокойся, — поспешно добавила она. — Ты ведь еще не отправляешься в Мечту, и я пока не ввожу тебе никаких препаратов, способствующих этому.

— Что я должен делать? — поинтересовался Кенди.

— Просто закрой глаза и слушай мой голос, — сказала Ара. — Может быть, тебе нужна какая-нибудь музыка или иные звуки в качестве фона? Компьютер может воспроизвести все, что угодно.

— Хочу слышать барабаны, — сказал мальчик. — Да, барабаны.

— Бейран, — обратилась к компьютеру матушка Ара, — запись «Барабанная релаксация».

Помещение мгновенно наполнилось ритмичными звуками, и Кенди закрыл глаза. Вообще-то, он был знаком с практикой медитации — хранители традиций реальных людей были ярыми сторонниками и пропагандистами этого процесса. В детстве занятия медитированием не приносили мальчику ничего, кроме скуки, теперь же ему придется изменить свои взгляды. Если таким образом он научится попадать в Мечту, где сможет найти свою семью, то Кенди непременно в совершенстве овладеет этими навыками.

Он поерзал на кровати. В положении лежа мальчик чувствовал себя как-то неуютно, никак не мог найти удобное положение. Он опять поерзал, стараясь устроиться получше. Плечо снова заныло.

Звучал приглушенный голос матушки Ары. Она вместе с ним выполняла упражнение по релаксации, и Кенди с удивлением отметил, что весьма похожие действия производили во время своих сеансов медитации и реальные люди. Следовало расслаблять по очереди различные группы мышц. Тихий монотонный голос наставницы призывал освободить сознание, очистить разум от всех мыслей.

Мальчик попробовал это сделать, но мысли все равно продолжали роиться в голове. Вот птеродактиль заносит над ним свой огромный клюв, за этим следует резкая боль. Глаза Питра, полные тревоги. Кваканье лягушек в ночной тьме. Какие-то люди волокут сопротивляющуюся Ребекку, ее кандалы, когда она в последний раз протягивает к Кенди руки, горят синим огнем. Лежа на кушетке, Кенди чувствовал себя странно скованным. В конце концов мальчик сел и сорвал с руки браслет.

— Прошу прощения, — сказал он. — Мне кажется, я никак не могу сосредоточиться.

— Да нет, все идет просто прекрасно, — удивилась матушка Ара.

— Я устал, — сказал Кенди, внезапно ощутив приступ непонятного раздражения. — Мне хотелось бы вернуться к себе.

— Ну конечно, — сказала Ара. — У тебя был трудный день. Наверное, сегодня надо было вообще отменить занятия. Тебе надо хорошенько отдохнуть.

Мальчик кивнул наставнице и вышел, не произнеся больше ни слова.

Глава 8

Сжальтесь надо мной, ибо я больна любовью! Или я больна от любви?

Капитан Ирфан Квасад

Прошло несколько дней. Рано поутру Кенди лежал на животе на блестящей от росы крыше общежития. Он внимательно смотрел вниз, выглядывая из-за водосточного желоба. Сердце билось как-то странно, казалось, что оно там, внутри, просто прыгает. По балкону под ним в этот момент проходили двое студентов, оба в коричневых одеяниях и с золотыми медальонами на шее. Молодой человек — конечно же, Питр Хеддис. Но что это за девушка рядом с ним? Девушка с темными волосами, стянутыми в конский хвост, была стройной и худенькой. Она что-то сказала Питру, тот засмеялся, и от этого звука по всему телу Кенди пробежала дрожь, а в голове тут же зароились ревнивые мысли.

Питр. Питр Хеддис. Мальчик все вечера проводил в мечтах о нем, о его сильных руках и красивом лице. А этой ночью, лежа в своей постели, он увидел прямо перед собой в темноте глаза Питра. Теперь Кенди много размышлял о том, что все это могло бы значить. И, придя к определенному выводу, мальчик, к собственному удивлению, не расстроился и даже не удивился — он, похоже, всегда знал, что привлекают его именно мужчины. Раньше Кенди просто старался не думать об этом, по крайней мере после того случая со Щеном. Или как раз из-за того последнего случая со Щеном.

Солнце уже начинало припекать скользкие деревянные дранки покатой крыши, а Кенди все смотрел на Питра. Из базы данных центрального компьютера монастыря он выяснил, что Хеддису семнадцать лет, он Немой — это, собственно, он знал и так, а его комната находится в том же крыле общежития, что и комната Кенди. Мальчик вычислил, каким именно маршрутом Питр, скорее всего, отправится утром на занятия, и ждал теперь на крыше, когда тот подойдет ближе.

«Это безумие, — думал Кенди, глядя, как юноша приближается. — Я сижу на крыше, только для того чтобы посмотреть на человека, который мне нравится. А что, если я упаду?»