Черная стрела - [54]

Священник опустил голову на руки, точно склонясь под бременем горя, и вздохнул так тяжело, что чуть было не пробудил в сердце юноши чувство, похожее на сострадание. Сэр Оливер больше не пел псалмов. Дик слышал лишь, как стучали четки в его руках и как он сквозь зубы бормотал молитвы.

Еще немного, и серый рассвет начал пробиваться сквозь расписные окна церкви; мерцающие огоньки свеч побледнели. Свет понемногу становился все ярче, и вдруг сквозь окна на юго-восточной стороне церкви Прорвались розовые солнечные лучи и заиграли на Стенах. Буря кончилась; снежные тучи ушли, и новый зимний день весело озарил покрытую снегом землю.

Церковнослужители засуетились; гроб отнесли в покойницкую, кровавые пятна на плитах счистили, чтобы они не омрачили зловещим своим видом свадьбы лорда Шорби. Лица духовных особ, такие скорбные ночью, стали веселее, чтобы не испортить предстоявшую радостную церемонию. Возвещая приближение дня, в церкви появились набожные прихожане. Они падали ниц перед алтарем и дожидались своей очереди исповедоваться.

Началась суета, во время которой нетрудно было обмануть бдительность часовых сэра Дэниэла, стоявших у дверей. Обводя церковь усталым взором. Дик остановил его на монахе, который оказался не кем иным, как Уиллом Лоулессом.

Бродяга тоже узнал своего начальника и украдкой подмигнул ему.

Дик вовсе не собирался прощать старому плуту несвоевременное пьянство, однако не хотел впутывать его в свою беду и дал ему понять, как мог яснее, чтобы он убирался.

Лоулесс, казалось, понял его, так как сразу исчез за колонной; Дик облегченно вздохнул.

Каков же был его ужас, когда он почувствовал, что кто-то дергает его за рукав, и увидел рядом с собой старого разбойника, погруженного в молитву.

Внезапно сэр Оливер встал со своего места и, проскользнув мимо скамеек, подошел к воинам, стоявшим в боковом приделе. Если так легко было возбудить подозрения священника, значит, уже поздно, и Лоулесс такой же пленник, как и Дик.

— Не шевелись, — прошептал Дик. — Мы в отчаянном положении, и все из-за твоего вчерашнего свинства. Неужели, увидев меня здесь, где я не имею ни права, ни охоты находиться, ты — чтоб тебе издохнуть! — не мог почуять недоброе и убраться?

— Нет, — ответил Лоулесс, — я думал, вы получили вести от Эллиса и сидите здесь по его поручению.

— От Эллиса? — спросил Дик. — Разве Эллис вернулся?

— Конечно, — ответил бродяга. — Он вернулся прошлой ночью и жестоко отколотил меня за то, что я был пьян. Итак, вы отомщены, мастер Шелтон! Бешеный человек этот Эллис Дэкуорт! Он прискакал сюда из Кравена, чтобы расстроить свадьбу; а уж если он что задумал, то добьется своего.

— Что касается нас с тобою, брат, — хладнокровно сказал Дик, — мы оба люди конченые. Я сижу здесь в качестве заложника и должен отвечать головой за ту самую свадьбу, которую он собирается расстроить. Клянусь распятием, у меня прекрасный выбор — потерять возлюбленную или жизнь! Ладно, жребий брошен, пусть пропадает жизнь.

— Клянусь небом! — воскликнул Лоулесс, приподнимаясь. — Я ухожу!

Но Дик положил руку ему на плечо.

— Друг Лоулесс, сиди смирно, — сказал он. — У тебя есть глаза, взгляни-ка вон туда в угол, за алтарь. Разве ты не видишь, что при малейшей твоей попытке подняться вон те вооруженные люди встанут и схватят тебя? Покорись, друг. Ты был храбр на корабле, когда думал, что утонешь в море; будь храбр и теперь, когда придется умирать на виселице.

— Мастер Дик, — задыхаясь, сказал Лоулесс, — уж очень неожиданно все это обрушилось на меня. Дайте мне минутку передохнуть, и, клянусь обедней, я буду таким же храбрецом, как вы.

— Я в храбрости твоей не сомневаюсь! — сказал Дик. — Если бы ты знал; как мне не хочется умирать, Лоулесс! Но раз слезами горю не поможешь, стоит ли плакать?

— Вы правы! — согласился Лоулесс. — Э, что тревожиться из-за смерти! Она все равно придет, начальник, рано или поздно! А смерть на виселице, говорят, легкая смерть, хотя ни один повешенный еще не вернулся с того света, чтобы подтвердить это!

Кончив свою речь, отважный плут откинулся на спинку скамьи, скрестил руки и принялся поглядывать вокруг с самым наглым и беспечным видом.

— Сейчас надо вести себя смирно, — сказал Дик. — Мы ведь не знаем, что задумал Дэкуорт. Если дело обернется плохо, мы все-таки попытаемся убраться отсюда.

Умолкнув, они услышали отдаленные звуки веселой музыки, которая, приближаясь, становилась все громче и веселей. Колокола на колокольне гудели оглушительно, церковь наполнилась людьми, которые стряхивали с себя снег, похлопывали руками и дули на окоченевшие пальцы. Западная дверь широко распахнулась, и за ней стала видна часть залитой солнцем заснеженной улицы. Утренний холод ворвался в церковь. Все это свидетельствовало о том, что лорд Шорби хочет венчаться как можно раньше и что свадебная процессия приближается.

Воины лорда Шорби уже расчищали проход в среднем-приделе, оттесняя народ копьями. Затем показались музыканты. Флейтисты и трубачи побагровели от натуги, а барабанщики и цимбалисты колотили так, точно старались заглушить друг друга.

Подойдя к дверям храма, они остановились и построились в два ряда, отбивая такт ногами по мерзлому снегу. Пышный свадебный кортеж прошел между рядами, наряды были так разнообразны и ярки, столько было выставлено напоказ шелка и бархата, мехов и атласа, вышивок и кружев, что процессия эта сверкала на снегу, словно клумба цветов или расписное окно в стене.