Чёрная сова - [13]
В теплом предбаннике был накрыт скромный, по военным меркам, стол: чай в электрическом самоваре, бутерброды, варёные яйца и печенье. Подчинённые отлично знали вкусы и привычки командира: дело в том, что в училище Репей был известен ещё как вечно жующий курсант. Что вкупе с пристрастием к приколам, подъёму тяжестей, чтению и учёбе. Беспощадные физические упражнения требовали постоянной подпитки, и он всегда что-нибудь ел. Чтот неутоляемый голод тоже сделал его известным, а сам Жора оправдывал такую страсть трудным детством: мол, на помойке вырос. Можно было, говорят, ночью разбудить и предложить любую пищу — съест и снова уснёт. Особенно любил варёные яйца, и когда его курс выпускался, младшие товарищи подарили семьсот штук — каждый по одному. Хотели по паре, но в ближайших магазинах Голицына закончились яйца.
Пока Репей раздевался, успел очистить и съесть между делом три яйца, при этом ни на секунду не умолкая. Четвёртое прихватил в парную. Терехов выпутался из мокрой химзащиты, одежды и нырнул следом за ним. В первый миг показалось прохладно, хотя от каменки изливался тугой осязаемый зной.
— Нет, я в самом деле не знал, что ты идёшь! — клятвенно заверил Жора с яйцом во рту. — И это не прикол. Во-первых, откуда у тебя конь? А дозор сообщил: идут двое с навьюченной лошадью. Контрабандисты...
— Коня же твои служивые поймали и привязали возле палатки!
— Погоди, — судя по кадыку, Репей проглотил яйцо, не разжёвывая. — Кто поймал?
— Солдатики твои! Алтаец, наверное...
Жора зачерпнул кипятка, но на каменку не плеснул — поставил ковш и сел.
— Мундусов в суточном наряде по заставе, — почему-то промолвил он обречённо. — Моих там не было...
— Тогда кто?
Жора вспомнил, что хотел сделать, и саданул на каменку полный ковш. Терехов запоздало присел, схватился за уши. Репей и здесь показывал превосходство, не дрогнул под волной огненного пара и демонстративно залез на полок. Андрей сдёрнул с гвоздя пилотку, натянул на голову и опустился на лавку. Он всё ещё ждал хоть какого-нибудь вразумительного ответа, однако Репьёв крякнул и повеселел.
— Слышь, Андрюха, — панибратски заговорил он. — Всё хочу спросить... У тебя семья есть? Дети?
— Два сына, — не сразу отозвался он. — Ты зубы мне не заговаривай. Кто поймал и привязал кобылу? По-алтайски, между прочим, на удавку...
— Да хрен знает кто, — отмахнулся капитан. — Не обращай внимания... Так ты счастливый папаша? Отличный семьянин?
Терехова подмывало ткнуть Репьёва носом, указать ему место, подчеркнуть, что он давно уже не самый первый, не самый лучший при всех старых привычках. Судя по всему, семьи у капитана не было: женскую руку на мужчине сразу заметно, а этот какой-то чисто по-армейски подшитый, наглаженный, причёсанный и вечно голодный.
Но почему-то в бане врать не хотелось, возможно, потому что сидели голые.
— С моей работой, мать её... — вместо хвастовства выругался Терехов, потрафляя тем самым самолюбию однокашника. — Торчу месяцами по тундрам... Между прочим, я же потом туда вернулся!
— Куда — туда?
— На третий этаж, откуда прыгали.
— Да ну?
— И женился на Светке. Ты помнишь Светку?
— Я их и тогда-то путал... Неужели ты вернулся?
— Через пять месяцев, добровольно-принудительно. Светка привезла родителей, ковёр и показала живот. Прямо в кабинете начальника. Ты уже тогда давно выпустился.
Жора не дослушал, занятый своими мыслями, и тоже врать не захотел.
— Двух подруг сюда привозил, — вдруг признался он. — Одна выдержала почти год. Верхом ездить научил, стрелять. Все условия вроде бы создал... Вторая через три месяца сбежала. Только стрелять и научил. С туристами договорилась и, пока объезжал территорию, слиняла. Третья сама пришла: возьми, говорит...
— Да ты многожёнец!
Репей на шутку не отозвался.
— Есть тут у меня один проповедник полигамии. Мешков фамилия, здешний шаман, лекарь или хрен знает кто. Шарлатан, в общем. Но у самого несколько жён, почти официально, все знают... Он третью подругу мне и подбросил. Женщин тут колбасит. Тоже что-то вроде похмельного синдрома. Первые две приехали от любви пьяные. На Укоке протрезвели...
— А третья?
— Третья — наоборот, опьянела. И живёт.
— С тобой?
Жора то ли посожалел, то ли похвастался:
— Я — убеждённый холостяк.
— Тебе сколько до пенсии, холостяк? — спросил Терехов. — Года два осталось?
И испортил начавшийся было душевный разговор.
— А я не до пенсии здесь! — задиристо произнёс Репей. — Я служу Отечеству.
Сказано было не для красного словца, и Андрей сообразил, что задел за живое. Примолк, уважая чувства хозяина, но Жора не унимался.
— Это тебе на гражданке можно выдрючиваться. Надоело — ушёл и сиди дома, в тепле. Там семья, сыновья...
— Да у меня тоже всё хреново, Жора! — Терехов вздумал поправить положение. — Дети со Светкой, а мы давно развелись. Семью обеспечиваю, но живу отдельно.
Репьёв взметнулся, словно грозный орёл со скалы, и закружил над головой.
— Подумай, что ты мелешь! Развелись! У тебя два сына! Детям отец нужен, а не твоя бродяжья работа. И не деньги!
Признаваться Терехову было трудно, однако и умолчать невозможно — это всё время грызло и скребло душу, хотя вины Жориной в том не было.
Десятый век. Древняя Русь накануне исторического выбора: хранить верность языческим богам или принять христианство. В центре остросюжетного повествования судьба великого князя Святослава, своими победами над хазарами, греками и печенегами прославившего и приумножившего Русскую землю.
На стыке двух миров, на границе Запада и Востока высится горный хребет. Имя ему - Урал, что значит «Стоящий у солнца». Гуляет по Уралу Данила-мастер, ждет суженую, которая вырастет и придет в условленный день к заповедному камню, отмеченному знаком жизни. Сказка? Нет, не похоже. У профессора Русинова есть вопросы к Даниле-мастеру. И к Хозяйке Медной горы. С ними хотели бы пообщаться и серьезные шведские бизнесмены, и российские спецслужбы, и отставные кагэбэшники - все, кому хоть что-то известно о проектах расформированного сверхсекретного Института кладоискателей.
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.