«Чёрная смерть». Морпех против Батыя - [49]

* * *

Хулан подоспел, когда поединок шел к завершению, и успел увидеть только гибель отца. Смерть родителя породила жажду мести. Хулан молниеносно вытащил из саадака лук, выхватил из колчана стрелу, наложил ее на тетиву. Гневный взор сына темника Шоны уперся в Меркурия. Хулан вскинул лук, плавно оттянул тетиву до уха, почти не целясь, выстрелил. Коротко тренькнула тетива, оперенная смерть стремительно полетела к сотнику. Стрела вонзилась в горло Меркурия. Секунду постояв, он захрипел и упал рядом с телом поверженного им врага. Хулан с призывным криком бросил коня к поверженному убийце родителя. Татарские воины, вдохновленные прибытием Хулана во главе тысячного отряда отборных воинов и смертью предводителя смолян, ринулись в атаку. Хулан остановил коня рядом с телами Шоны и Меркурия. Покинув седло, он подошел к мертвому отцу, встал на колени, закрыл ему глаза, завыл волком. Десяток конных воинов из его отряда окружили предводителя. Хулан повернулся к одному из них, приказал:

– Отвезите тело отца к юрте.

Четверо всадников оставили седла, подошли к темнику. Хулан встал, шагнул к телу Меркурия, наклонился, с ненавистью глянул в лицо убитого врага. Цепкие пальцы кочевника сорвали с головы сотника кожаный подшлемник, ухватили за волосы. Хулан выхватил саблю. Клинок сверкнул в лучах утреннего весеннего солнца, горячая кровь Меркурия оросила землю. Хулан вложил в ножны окровавленную саблю, подошел к одному из воинов, взял у него копье, насадил на наконечник отрубленную голову сотника и вновь сел на коня. Подняв над собой кровавый трофей, он громко закричал. Победный клич, переходящий в волчий вой, полетел над головами татарских воинов, еще больше вдохновляя их и побуждая к наступлению. В сердцах русских воинов он отозвался болью и яростью…

Кирилл стиснул зубы, застонал от увиденного. Смерть сотника Меркурия, с которым он успел подружиться, поразила его. Отбить у врагов тело сотника и довершить начатое им дело – это все, что он мог для него сделать. Но сейчас русские воины пятились, отбиваясь от наседающих татар, и это надо было остановить.

Подобные мысли были и у Аркадия с Терентием, которые сражались плечом к плечу рядом с ним. Соколиков бросил взгляд на Белозерова, крикнул:

– Аркаша! Что у тебя осталось?!

Аркадий ответил хриплым голосом:

– Шесть патронов в револьвере и гранаты, одна светошумовая, другая со слезоточивым газом.

– У меня тоже газовая и взрывпакет. Патроны на исходе. Слушай меня! По моей команде кидаем гранаты – и вперед!

– Понял, командир!

Соколиков вскинул автомат ППШ, прицелился, короткими очередями срезал Хулана и знаменосца позади него. Хулан замертво рухнул с коня. Копье с головой сотника Меркурия упало на землю, следом повалилось бунчужное знамя с изображением волка. Это было плохим предзнаменованием для татарского войска. Кирилл обернулся к Аркадию, скомандовал:

– Аркаша! Гранаты!

Две гранаты со слезоточивым газом, одна светошумовая и взрывпакет полетели в сторону противника. Вспышки, взрывы, дым привели татар в замешательство и умерили их пыл. Злые духи леса помогали урусутам и снова применили против них свое волшебство. Гибель темника Шоны и его сына не прибавили воинам Батыя храбрости, но зато добавили ее русским воинам. Не давая противнику опомниться, они пошли в атаку Кирилл во всю мощь своих легких закричал:

– Вперед! За мной! Где мы – там победа!

Стреляя на ходу, бывший морской пехотинец устремился на чужеземцев. Пробивая себе путь выстрелами из автомата, он продвигался вперед. Не остановился он и тогда, когда в диске закончились патроны. Следующего противника он сокрушил ударом приклада в лицо, еще одного отпихнул ногой, третьего перекинул через себя. Перехватив автомат за ствол, Соколиков стал биться им, как дубиной, а когда деревянный приклад разлетелся в щепы, он взялся за нож. Татарин в лисьем малахае, вооруженный саблей, довольно осклабился, когда увидел перед собой противника с одним лишь ножом в руке. Прикрываясь щитом, он бросился на Кирилла. Кочевнику не было известно, что такое умелое владение приемами военной системы ножевого боя. Через несколько секунд он лежал в кроваво-грязевом месиве с перерезанным горлом. Но с перерезанным горлом мог оказаться и сам Соколиков. Один из противников сумел оказаться у него за спиной и уже занес саблю для удара, когда сам был сражен мечом молодого воина в доспехах. Татарин вскрикнул, Кирилл обернулся и увидел знакомое лицо. Молодой смоленский воин как две капли воды был похож на Анастасию, сестру Терентия. В следующий момент воин отвернулся. Останавливать его времени не было, на Соколикова набегал очередной противник.

Покрытый вражеской кровью с ног до головы, вооруженный только ножом, Кирилл производил устрашающее впечатление. Почти безоружный, уничтожающий одного противника за другим, он вселял в сердца татар невольный страх. Не меньший страх внушал и Аркадий Белозеров, сеявший смерть в их рядах при помощи японского меча-катаны. Сражаться против бессмертных лесных духов они были не в силах. Под натиском «лесных духов» и русских воинов татары дрогнули, стали отступать, а вскоре и вовсе побежали, желая уйти подальше и поскорее от проклятых болот.