Черная шаль с красными цветами - [6]
Губернатор говорил следующее:
— Еще до определения меня в должность в Вологодскую губернию я много слышал об ухтинской нефти и том противодействии появлению ея на русском и иностранном рынках, которое устраивают лица, слишком заинтересованные в монополии бакинской нефтяной промышленности… Вдумайтесь, господа, какую громадную пользу России могли бы принести и приток на рынки дешевой северной нефти, и отлив целого миллиона голодающего малоземельного крестьянства для заселения пустынной губернии. Северная нефть позволила бы прекратить властвование над промышленностью Нобеля и Ротшильда. Кончилась бы легкая возможность для революционных комитетов давить на русскую промышленность устройством забастовок в Баку. И, вместо того чтобы тратить последние деньги на тот самый миллион голодающих, которые ждут переселения, государство, поселив их хотя бы на половине казенных земель Вологодской губернии (а это тринадцать миллионов десятин), получило бы миллион плательщиков прямых и косвенных налогов… Рассказов о подземных богатствах на Ухте предостаточно, господа. И желающих приобрести там землю — множество. Подано заявок на приобретение участков в казенную палату Архангельской губернии — восемьдесят с лишком, в казенную палату нашей губернии — около трехсот. Мы здесь и сами видели много отводных столбов. Но работает с усердием только инженер Гансберг, он организовал промысел и надеется в скором времени добиться результатов. Остальные выжидают. Надо сказать, господа, революционные бури сильно подрывают могущество нашего государства. И наш государственный корабль скоро сядет на мель. И, как всегда в кризисную минуту, раздаются поспешные голоса: надо, мол, расстаться с добытыми мировой нашей историей ценностями в области культуры, права, например правом собственности, расстаться с ценностями русского духа, русских верований. Говорят даже, надо и совсем бросить его, наш корабль, и пересесть на мелкие лодочки под флагами кавказских, польских и прочих инородческих автономий. Для того чтобы отстоять Россию, господа, для того чтобы при помощи представительного законостроительства двинуть ее вперед, нужен прилив новых ценностей.
И север даст эти ценности, если к нему приложат руки те, кому свято и дорого наше русское национальное знамя…
Вот тут-то и раздались первые выстрелы на берегу. Губернатор обеспокоился и попросил помощника посмотреть, в чем причина столь несвоевременного салюта. Помощник вернулся и доложил: совсем еще молодой, но сильно озлобленный зырянин совершил дерзкое нападение на солдата Государя и помог бежать с промысла одному из сосланных сюда бунтовщиков.
— Ну вот, господа, — задумчиво сказал губернатор. — И сюда, в забытый богом край, — докатилось…
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Этот плес тянулся, пожалуй, с версту, и, хотя вода уже сильно упала, было все же еще глубоко и толкаться веслом неловко — толчка хорошего не получалось. Плес нужно бы перемахнуть поскорее: если за ними погоня, то с берега опытный стрелок достанет-таки их из винтовки. Федор не знал, есть ли по берегу прямая тропа к плесу. Если есть — то на плесе их могут перехватить…
Федя протянул весло мастеровому:
— Греби побыстрей, а шест давай мне. Я сам буду толкаться.
Сказал он наполовину по-русски, наполовину по-коми, мастеровой не сразу разобрался, что к чему. Пришлось Феде показать, как правильно загребать одним веслом, чтобы лодку не уводило в сторону. Русский понял, кивнул, протянул Феде шест.
— На. По-русски это шест.
А сам взял весло и тут же, приседая от усилия, начал широко грести. Поднял голову, улыбнулся:
— А зовут меня Ильей. Илья! — И он стукнул кулаком в грудь.
— Понял… — Федя привычным движением втыкал шест в воду, лодка полетела заметно быстрее. — А меня зовут Миш Педе… ну, Федя, сын Микаила, да?
— Федя, значит, Михайлович, aгa. Вот и познакомились. Давай, друг Федя, нажимай. Ежели поймают — несдобровать обоим.
— Нее, не поймают. Теперя бежим, — сказал Федя, уже уверенный в том, что они уйдут, только бы через плес перескочить впереди погони. Но лодку все же направил поближе к тому берегу, с которого преследования ожидал меньше. Начался небольшой перекат. Зеркальная гладь плеса в самой середине реки кончалась острым треугольником, и сразу за ним вода стала кипеть, как в котле над жарким костром. Острие треугольника указывало на фарватер. Когда лодка, нырнув носом в кипящую воду, выскочила на пенящиеся волны, Федя оглянулся.
— На берегу — никого! Э-эк! — Он сорвал с себя войлочную шляпу и сунул ее под сиденье лодки. Толкался с таким остервенением, что волосы на голове успели взмокнуть. И он время от времени взматывал головой, откидывая мокрые пряди назад. Ивовые кусты на берегу так и мелькали — славную скорость набрали они с мастеровым; тот греб и греб, без устали, словно всю жизнь только этим и занимался. Перерыв Илья сделал, только чтобы скинуть пиджак, потом сбросил картуз. Но вскоре весло ударилось о донные камни, и он тоже стал толкаться, как и Федя.
Федор еще вчера отметил: от устья Ухты перекат за перекатом, такая норовистая речка… И по Ижме перекатов хватает, но не сплошные же, как здесь. А сегодня, уходя от погони, он все простил этой речке и даже радовался, что она, как необъезженный жеребец, несет и несет их лодку вниз.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.