Черная ряса - [48]

А между тем в прошлой жизни мистера Винтерфильда и мисс Эйрикорт было что-то загадочное.

При возникших обстоятельствах я не мог воспользоваться представившимися мне случайностями. Я вас опять удивлю. Я назвал Винтерфильду имя Ромейна и убедился, что они совершенно неизвестны друг другу, — вот и все.

Случай упомянуть Ромейна представился мне, когда я рассматривал библиотеку. Я нашел кое-какие старые книги, которые могли бы быть ему полезны, если он будет продолжать начатое им сочинение «О происхождении религии». Выслушав меня, мистер Винтерфильд ответил с любезной готовностью:

— Я не могу сравниться с моим замечательным отцом, но я все-таки унаследовал его уважение к писателям. Моя библиотека — сокровище, которое я берегу для пользы литературы. Пожалуйста, сообщите это вашему другу мистеру Ромейну.

«К чему же это приведет?» — спросите вы. Мой преподобный отец, это дает мне в будущем случай свести Ромейна с Винтерфильдом. Предвидите ли вы, какая может произойти путаница? Если мне не удастся воздвигнуть никаких затруднений на пути мисс Эйрикорт, то, мне кажется, знакомство этих двух людей будет верным источником какого-нибудь скандала. Вы, конечно, согласитесь со мной, что скандал окажется веским препятствием для брака.

Мистер Винтерфильд любезно пригласил меня к себе, когда он будет в Лондоне. Тогда мне, может быть, представится случай задать ему вопросы, которые я не смог задать при таком коротком знакомстве.

Приехав в город, я приобрел еще одно новое знакомство. Я был представлен матери мисс Эйрикорт и приглашен ею в среду на чай. В следующем письме я вам расскажу, быть может, о том, что следовало узнать Пенрозу, — то есть завлекли ли Ромейна в брачные сети или нет.

Пока прощайте. Засвидетельствуйте преподобным отцам мое почтение и напомните им, что я обладаю одним дорогим качеством англичанина: я никогда не признаю себя побежденным".

КНИГА ТРЕТЬЯ

I МЕДОВЫЙ МЕСЯЦ

Прошло более шести недель, новобрачные еще наслаждались медовым месяцем в аббатстве Венж.

Чрезвычайно скромная обстановка свадьбы огорчила не только мистрис Эйрикорт, но также и друзей, разделявших ее взгляды. Все были удивлены, когда в газетах появилось обычное извещение об этом событии. Предвидя неблагоприятное впечатление, которое это сообщение могло произвести на некоторые дома, Стелла упросила Ромейна удалиться на время в его уединенное поместье.

Желание жены было законом для новобрачного, и они тотчас уехали в Венж.

В одну прелестную лунную ночь, в начале июля, мистрис Ромейн оставила своего мужа на бельведере, описанном в повествовании майора Гайнда, чтобы отдать экономке некоторые приказания по хозяйству.

Когда она, полчаса спустя, поднялась опять наверх, слуга сообщил ей, что барин только сейчас ушел с бельведера в свой кабинет.

Проходя в кабинет через залу, Стелла заметила нераспечатанное письмо, адресованное Ромейну и лежавшее на столе в углу.

— Вероятно, он положил его там и забыл, — подумала она и вошла в кабинет с письмом в руках.

Комната освещалась одной лампой, с низко спущенным абажуром, так что углы оставались в темноте.

В одном из этих углов, едва видимый, сидел Ромейн, склонивши голову на грудь. Он не пошевелился при входе Стеллы. Она сначала подумала, что он спит.

— Я помешала тебе, Луис? — спросила она нежно.

— Нет, моя дорогая.

В тоне голоса слышалась перемена, которая не ускользнула от чуткого уха его жены.

— Я боюсь, что тебе нездоровится, — сказала она с беспокойством.

— Я немного устал после нашей продолжительной прогулки верхом сегодня. Может быть, тебе хочется опять на бельведер?

— Без тебя нет. Не лучше ли мне уйти и дать тебе отдохнуть?

Он, по-видимому, не слышал вопроса и сидел, как старик, опустив голову. Стелла с беспокойством приблизилась к нему и нежно положила руку на его голову, которая была страшно горяча.

— О! — вскричала она. — Ты болен и хочешь это скрыть от меня.

Он обнял ее и посадил на колени.

— Ничего со мной не случилось, — сказал он с натянутым смехом. — Что это у тебя в руке? Письмо?

— Да, адресованное тебе и не распечатанное.

Он взял его из ее руки и небрежно бросил возле себя на диван.

— Не будем думать об этом теперь! Давай говорить.

Он замолчал и, поцеловав ее, продолжал:

— Драгоценная моя, я думаю, Венж надоел тебе?

— О, нет, я могу везде быть счастлива с тобой, и особенно в Венже. Ты не знаешь, как нравится мне этот старый барский дом и как я восхищаюсь прелестнными окрестностями.

Ее слова не убедили его.

— В Венже очень скучно, — продолжал он упорно, — и твои друзья хотят повидаться с тобой. Ты получала в последнее время письма от матери?

— Нет. Меня удивляет, что она ничего не пишет.

— Она не простила нам нашу скромную свадьбу, — продолжал он. — Нам лучше вернуться в Лондон и помириться с ней. Разве ты не хочешь осмотреть дом в Гайгете, оставленный мне теткой?

Стелла вздохнула. Для нее было достаточно общества любимого человека. Неужели жена уже наскучила ему?

— Я поеду с тобой всюду, куда ты захочешь.

Она произнесла эти слова с грустной покорностью и встала с его колен.

Он также встал и взял с дивана брошенное письмо.

— Посмотрим, что ищут наши друзья, — сказал он, — адрес написан рукою лорда Лоринга.