Черная ряса - [39]

I БАЛ С САНДВИЧАМИ

Прекрасная весна после необыкновенно суровой зимы обещала удачный сезон в Лондоне.

Между увеселениями сезона в тесной сфере, имеющей притязания называть себя горделивым именем общества, всеобщее любопытство было возбуждено известием о вечере, даваемом леди Лоринг, под странным названием: «Бал с сандвичами».

Приглашения были сделаны к необыкновенно раннему часу, и все поняли, что гостям не будет предложено обычного солидного ужина. Одним словом, вечер леди Лоринг явился смелым протестом против поздних часов и тяжелых пиров в полночь. Молодежи нравилась предполагаемая реформа. Старшие же отказывались высказать свое мнение до вечера.

В небольшом тесном кружке самых близких друзей леди Лоринг толковали, что предполагались существенные нововведения в закусках и что терпение гостей подвергнется суровому испытанию. Мисс Нотман, экономка, вежливо угрожавшая выходом в отставку со скромной пенсией после знаменитого дела яичницы с устрицами, решила привести свое намерение в исполнение, когда услышала, что ужина не будет.

— Моя привязанность к семейству может многое вынести, — сказала она, — но если леди Лоринг обдуманно дает бал без ужина, то мне придется пристроиться в другом месте или самое лучшее убраться из дому.

Считая мисс Нотман представительницей известного класса, приходилось считать успех этого нововведения сомнительным.

В назначенный вечер гости сделали одно приятное открытие, когда вошли в приемные комнаты. Им было предоставлялось право развлекаться кому как нравится.

Гостиные предназначались для танцев, а картинная галерея была обращена в музыкальную комнату. Игроки в шахматы и карты находили отдаленные и покойные кабинеты, специально приготовленные для них. Лица, занимающиеся только серьезными разговорами, смогли уютно устроиться. А влюбленные, серьезные или несерьезные, открыли полуосвещенный зимний сад со множеством укромных уголков.

За исключением зимнего сада, куда бы ни направлялись гости, всюду они встречали столики, красиво убранные цветами и сотнями маленьких тарелочек белого китайского фарфора со всевозможными сандвичами. Здесь стремились удовлетворять самые разнообразные вкусы. Люди с обыкновенным вкусом находили говядину и ветчину на тоненьких ломтиках хлеба из совершенно неизвестной, необыкновенно нежной муки. Других, вкусу которых было не так легко угодить, соблазняли сандвичи из вкусного соединения цыпленка с трюфелями, превращенными в мягкую, нежную массу, прилипавшую к хлебу, как масло. Иностранцы, пробовавшие все и не имевшие ничего против чеснока, находили лучшие соусы Германии и Италии превращенными в английские сандвичи. В этом же виде анчоусы и сардинки привлекали мужчин, желавших создать искусственную жажду. Удостоверившись сначала, что поданное шампанское останется приятным воспоминанием на других вечерах этого сезона, публика поняла и то, что запас закусок, соблазнявших всех, был неистощим. Где бы ни были гости и чем бы они ни были заняты, всюду появлялись маленькие белые тарелочки и постоянно возбуждали их аппетит. Гости ели так, как никогда перед тем, и старинное английское предубеждение против всякого нововведения было наконец побеждено. Общее мнение объявило, что бал с сандвичами был прекрасной идеей, выполненной превосходно.

Многие гости оказали хозяйке любезность, приехав в ранний час, обозначенный в приглашении. Одним из них был майор Гайнд.

Леди Лоринг воспользовалась первым удобным случаем, чтобы поговорить с ним наедине.

— Я слышала, вы были не совсем довольны, когда вам передали, что мисс Эйрикорт взялась вместо вас за справки? — спросила она.

— Я счел это несколько смелым решением, — отвечал майор, — но так как вдова генерала оказалась леди в лучшем смысле этого слова, то романтическое приключение мисс Эйрикорт закончилось благополучно. В другой раз я бы посоветовал мисс Эйрикорт не рисковать так.

— Вам известно мнение Ромейна об этом?

— Нет еще. С самого приезда я был слишком занят. Извините меня, леди Лоринг, кто эта прелестная особа в палевом платье? Мне кажется, я уже где-то встречал ее?

— Эта прелестная особа — та самая смелая леди, поступка которой вы не одобряете.

— Мисс Эйрикорт?!

— Да.

— Я беру назад свои слова, — воскликнул безо всякого зазрения совести майор Гайнд. — Такая женщина, как она, может делать все, что ей угодно. Она смотрит сюда. Прошу вас, представьте меня ей.

Представив майора, леди Лоринг вернулась к гостям.

— Мне кажется, мы уже встречались прежде, майор Гайнд? — спросила Стелла.

Ее голос дополнил недостающее звено в памяти майора. Вспомнив, как на пароходе она смотрела на Ромейна, он начинал смутно понимать необъяснимое участие, принимаемое мисс Эйрикорт в семействе генерала.

— Да, я прекрасно помню, — отвечал он, — это было во время переезда из Булони в Фолькстон, мы ехали с другом. Вы с ним без сомнения встречались после?

Он сделал этот вопрос из простой формальности, а сам подумал про себя:

— Вот еще одна полюбила Ромейна, и ничего не выйдет из этого.

— Вы простили мне, что я вместо вас отправилась в Кемп-Гилл? — спросила Стелла.

— Я должен быть благодарен вам, — отвечал майор. — Бедняки получили немедленную помощь. Благодаря вашей способности убеждать вы достигли результатов, которых я бы, может быть, не добился. Сам Ромейн, вернувшись в Лондон, был у них?